Вдруг явилась уголовная бригада и начала их фотографировать со вспышками в профиль и анфас. Потом вдруг девушки, с невероятно пушистыми, разбросанными по плечам волосами, принесли дурно пахнущие котлеты и полдюжины чешского пива. Все время где-то в глубине здания гремела музыка, то патриотическая, то развлекательная, — выборы в Верховный Совет шли своим чередом.
Наконец, вошел здоровенный мужлан в кожаном френче, физиономия украшена висящими усами и длинными тонкими бакенбардами, глазищи свирепые, но и не без хитрецы. Он протянул обе руки Гангуту и, не получив в ответ ни одной, обнял того за плечи.
— Ну, вот видишь. Виталий, птаха-то наша не подвела, все улажено, — ласково заурчал он. — Все в порядке, незадачливый мой дружина, пошли, пошли…
Хорошие «дружины» появились у Гангута, подумал Лучников. Усмешка не осталась незамеченной и явно не понравилась спасителю.
— Олег Степанов, — сказал он и протянул Лучникову руку. внимательно рассматривая его, даже. возможно, сравнивая с какими-то стандартами.
— Андрей Лучников. — Звук оказался приятным для спасителя.
Он улыбнулся и пригласил обоих недавних «провокаторов» следовать за собой. Начальник штаба дружин поспешал рядом, бубнил что-то о недоразумении, извиняясь за горячие свойства молодежи и за тупость стариков энтузиастов. Он явно не вполне понимал, что происходит.
В машине, а их ждала черная машина с антенной на крыше, Олег Степанов еще раз внимательно оглядел Лучникова и сказал:
— Имя ваше звучит хорошо для русского уха.
— Что особенно хорошего слышит в моем имени русское ухо? — любезно поинтересовался Лучников.
Гангут насупленно молчал, ему, кажется, было стыдно.
— Позвольте, Лучниковы — старый русский род, гвардейцы, участники многих войн за Отечество. — Глаза Степанова сузились, впиваясь.
— В том числе гражданской войны, — усмехнулся Лучников.
— Да-да, в том числе и гражданской… — очень уважительно произнес Степанов. — Что ж, это естественно, куда пошло войско, туда пошли и они. А вы случайно не родственник тем, островным Лучниковым? Этот род там процветает — один, кажется, «думец», друго — владелец газеты… Да вы не подумайте, что вас за язык тянут. Виталий меня знает, я не из тех… Лично я только бы гордился таким родством.
Лучников и Гангут переглянулись.
Степанов сидел впереди, повернувшись всем лицом к ним, внимательно их наблюдая, покровительственно и дружественно улыбаясь — два больших желтых зуба виднелись из-под усов. Шофер совершенно неопределенной внешности и телефон в машине неопределенного назначения. «Вот так славянофилишки», — подумал Гангут.