Кристина потом говорила, что я будто бы впала в ступор и не отвечала на внешние раздражители - просто смотрела вниз, словно завороженная. Возможно, подруга бы даже вывела меня вон, но Виктор неожиданно воспротивился. Сказал, что не в первый раз наблюдает такую реакцию, и чтобы Кристина перестала наконец хлопать надо мной крыльями и оставила в покое.
Я не слышала ни звука, но запомнила каждую деталь. Как Джонатан улыбается залу, словно в нем нет и тени страха. Как идет к роялю. Как касается клавиш кончиками пальцев... А потом он вдруг поднял глаза и с улыбкой посмотрел ровно туда, где сидела я.
Моя покойная сестра говорила, что у каждой девушки существует свой эталон мужчины, недостижимый идеал, к которому все остальные, при всех своих достоинствах, не могут и приблизиться. У нее такой идеал был. Стоило мне спросить, и она с готовностью закрывала глаза и начинала: "Ему слегка за тридцать. Высокий, худощавый, волосы темные и чуть длиннее, чем положено. Возможно, он музыкант или художник - у него очень артистическая внешность. Глаза у него такие темные, что в них страшно взглянуть - утонешь, как в омуте. Ресницы длинные, как у девчонки, а губы пухлые и изогнуты так, будто он вот-вот рассмеется. А его улыбка, Ева! От этой улыбки все просто замирает внутри!". Она могла продолжать часами - воспевать его голос и походку, чувство юмора и умение одеваться, щедрость и легкий нрав... Портрет, который она рисовала, был таким ярким, что даже мне с моим отсутствием фантазии было легко представить мужчину мечты моей сестры.
Не знаю, встретила ли Мира в итоге свой идеал - мне мало что известно о финальных днях ее жизни. Говорят, в тот последний вечер в Праге, где она умерла, ее видели с каким-то незнакомцем. Но вечер был предновогодний, так что никто, разумеется, не отметил его особых примет. Накануне смерти она позвонила мне по телефону. Помню, как Мира сказала: "Я знаю, что-то грядет, Ева. Что-то особенное, какой-то перелом в моей жизни. Надеюсь, он будет счастливым".
Когда Миру нашли, ее тело уже начало коченеть. Хозяин кафе решил, что она просто выпила лишнего и прилегла на стол подремать. Он и не удивился - праздник же! При вскрытии выяснилось, что у нее отказало сердце.
Документов при ней не оказалось, и Мира пролежала неопознанной в пражском морге два дня, пока друзья, к которым она уехала отмечать Новый год, впервые за долгие годы оставив меня одну, не спохватились и не начали ее искать. Мирины документы принес в полицию человек, живший в двух кварталах от кафе. Сказал, ему бросили их в почтовый ящик.