Сейчас он собирался отправить свой корабль в недальнее плавание к соседнему острову в город Ропало. Туда надо было отвезти медь, а назад привезти зерно, которое, по его соображениям, скоро должно подорожать. До Ропало можно дойти за два дня. Обратный путь займет чуть более. При хорошей погоде конечно. Вот о погоде и хотел узнать Фиск. В этой операции он рисковал практически всем своим состоянием и хотел избежать неприятностей. Он прекрасно помнил, что Андрей нередко предсказывал погоду на ближайшее время, и всегда точно.
Андрей справился с показаниями барометра, значительно лучшего, чем тот, которым он пользовался на харлукке, просмотрел свои пометки за прошедшие дни и уверенно предсказал отсутствие шторма на ближайшие два дня. Фиска это устроило, и вскоре он ушел.
Изготовление барометра было целой проблемой. Прежде всего, требовалось стекло, которого здесь не знали. Во-вторых, ртуть, которая тоже нигде широко не использовалась. После долгих расспросов на базаре удалось договориться с одним приезжим купцом, видевшим то, что соответствовало описанию ртути и, вскоре, он привез небольшой увесистый кувшинчик из мест, где добывали золото. Стекло Андрей тоже, в конце концов, сварил из песка и соды. Довольно темное, но вполне прозрачное. Выдувание стеклянной трубки удалось после множества неудачных попыток и разочарований. Остальное было уже несложно.
Кроме секстанта и барометра Андрей сделал и несколько компасов. Теперь они были значительно совершенней. Для всех этих инструментов он изготовил и специальные штативы, позволяющие пользоваться ими в условиях корабельной качки.
Как-то утром, обходя, как обычно, ряды, где были выставлены на продажу рабы, Андрей обратил внимание на перекошенную фигурку молодой невольницы. Плечи ее были на разной высоте, одна лопатка выпирала из спины, оттопыривая грубую ткань одежды. Лицо тоже оказалось перекошено. Но, несмотря на редкое в этих местах уродство, не оно привлекло к себе внимание. Черты лица показались знакомыми.
«Бедный ребенок» — была первая мысль, когда, приглядевшись, он наверняка узнал в этой калеке ту девчушку, которая летела с ним одним рейсом. Тогда она была прелестным созданием, и каждый день выходила к завтраку, обеду и ужину со своими папой и мамой. Часто после ужина ее отец садился за фортепиано и аккомпанировал матери, которая чудесно пела. А дочь подпевала. Их выступления скрашивали скуку полета, и они не заставляли себя долго упрашивать.
— Что умеет делать эта рабыня? — Обратился Андрей к хозяину.
— Она хорошая кухарка, — последовал ответ.