— Что случилось? — с беспокойством спросила я, усаживая женщину за стол. — Тебе нужно какое-то лекарство?
Надеюсь, если что, у Ули найдется готовое. К моему счастью, все баночки с мазями и отварами, спрятанные в потайном ящике в стене спальни, были подписаны.
Протянув мне корзинку с пирожками и кувшин молока, что принесла с собой, женщина горестно опустилась на скамейку и спрятала лицо в ладони.
— Что такое? — испуганно присела я возле нее, судорожно вспоминая, на какой полке стоит настойка валерианы. Кажется, Ульяна говорила, что положила ее в один из ящиков на кухне.
«Чтобы далеко не бегать!» — с едва заметной улыбкой поясняла сестра.
И теперь я поняла, что она имела в виду!
Достав нужную скляночку, неуверенно замерла, пытаясь на глаз определить вес «клиентки». Худая, но довольно высокая, выглядит лет на тридцать пять-сорок. Ну, наверное, около шестидесяти кило! Спрашивать поостереглась. Судя по всему, эта женщина не раз бывала у сестры!
Налив стакан немного воды, я отчитала шесть капель настойки (случайно зацепила взглядом, когда листала тетрадь Ули, что на каждые десять килограмм веса приходиться по одной капле этого лекарства) и протянула женщине:
— Держи, выпей и успокойся, — мягко произнесла я.
Та одним глотком проглотила лекарство и, вытерев набежавшие слезы, сказала:
— Ульяна, я снова беременна!
В первое мгновенье опешила от такого признания. Да во дворце ни одна дама не посмеет сказать подобное постороннему человеку! А если — она еще и незамужняя, то просто пойдет к лекарю, примет один отварчик, называемый в народе «узелком» и все — ребенка нет. Если конечно, это дитя не выгодно придворной даме. Но все равно так честно признаться в этом!
Но в следующую секунду я радостно заулыбалась.
— О, милая, поздравляю! — воскликнула искренне. — Да благословит Бог твое дитя!
Но женщина лишь пуще разрыдалась, заставив нацедить еще валерианы.
Я же совершенно ничего не понимала! Почему она плачет? Ведь дети — это так замечательно! Но тут же ужасная мысль пришла в голову.
— Над тобой кто-то надругался? — закусив губу от смущения и почувствовав, как заалели щеки, спросила я.
Острый приступ жалости накрыл меня. Господи, бедная женщина! Не представляю, чтобы я чувствовала, испытав такое.
— О нет, что ты! — слабо улыбнувшись, отвергла эту мысль «клиентка». Я облегченно выдохнула.
Но тут же вновь нахмурилась:
— Тогда что не так?
— Ох, Ульяна, — женщина вдруг заговорила так быстро, что я едва успевала улавливать ее сбивчивую речь. — Это же будет пятый мой ребенок! Пятый, понимаешь?! Муж работает не покладая рук, я не сплю ночами, но детям все равно нечего есть! А прошлой зимой младшенькая Мари едва не замерзла насмерть в холодной комнате-каморке! Я не смогу растить еще одного ребенка! Не смогу, Ульяна!