Ой! Вот же!
Под рыжим кливером волос
Царит стальной форштевень взгляда
Надо же. В двух строчках сразу два непонятных слова! А что на следующем листе? Ага!
Под рыжей шапкою волос
Торчит железный скальпель взгляда.
Бедный Домик. Такую ахинею исторгает его сознание, что даже читать неудобно. Вот он зачеркнул слово «шапка» и начертал «локон». Локон волос! Замечательно! Впрочем, его мучения на этом не закончились. Слово «локон» опять вычеркнуто и написано «прядию». Дожил, бедняга, докатился, начал слова корёжить, чтобы они попадали в ритм его жалких сочинений. Интересно, с чего он начинал?
Покопалась в самой глубине камина и чуть не покатилась от хохота:
Каштановый колпак волос волнистых
Над шпилек взглядов острых и сталистых
Это уже просто бред какой-то!
Следующую бумажку я взяла с наружного края топки:
Локон каштановый трепетно реет
Стали клинок стальновато алеет
Да уж, поэтом Домику не быть никогда. Ну не ложатся его восторги на бумагу.
Отфыркиваясь от душащего меня смеха, я осторожно удалила следы своего присутствия в аппартаментах этого неумехи и выбралась в коридор, пока там никто не появился. Ноги сами понесли меня в мои покои. Руки зачесались изложить ту же самую мысль, но более складно. Ясно же, что принц пытается описать девушку с каштановыми, как у меня волосами и серыми, как у Ульки глазами.
Едва я разложила перед собой на конторке бумагу и взяла перо, моё уединение нарушила Сонька.
— Нел, не вернуть ли нам Его Высочеству клистирную трубку, раз уж мы перестали ею пользоваться?
Жестом приказав младшей фрейлине сесть и замолчать, я прикрыла глаза и пережила жестокую взбучку, полученную в результате спокойного осмысления одной короткой фразы, слетевшей с уст служанки.
Во-первых, наедине эта простолюдинка называла сестру моим именем, причём в его закадычном варианте. Явно — по Улиному приказанию, иначе не осмелилась бы.
Во-вторых, принц в курсе, что я, то есть Уля, лечит маму. Он даже ссудил ей для этого одно нехитрое приспособление.
И, наконец, в-третьих: сестра подкрашивала свои тёмно-русые волосы перед тем, как отправиться сюда. Они сделались точно такими же тёмно-каштановыми, как у меня. Ещё ведь сказала, что краска нестойкая, но три дня продержится, если не мочить голову. То есть несчастный Домик втрескался в неё и теперь мается своей неисчерпаемой дурью, уловив до идиотзма влюблённым взглядом какое-то изменение в моём поведении.
Сердце наполнилось злорадным торжеством, а рука уверенно вывела:
Взор, полный стали из-под рыжей пряди,
Искать ты будешь долго, одиноко,
Страдай, глупец, когда я шутки ради,