Ага. Доминик уловил мое недоумение, но отнес его на счет другого обстоятельства, не принятого мной во внимание. А этот обалдуй весьма проницательная каналья! Спрашивать про повара я не стала, чтобы не вызвать подозрений. Что-то к этому слабосильному трусу в глубине неприступной и гордой меня все-таки шевелилось. А что я в этом понимаю — слабое, беззащитное и нежное создание.
А неплохо, однако, им с Ульянкой «подумалось»! До утра ведь не появлялся во дворце, если не дольше. Момент его возвращения я пропустила, потому что была занята чтением этой, как ее, — я с интересом взглянула на обложку.
«Размышления о натуральной философии». Конечно. Именно их мне всегда и не хватало.
Спрятав кинжал в рукав, я заглянула в корзинку. Малину эти голубки тоже успели пособирать. Вкусно-то как! Пока ее не перевели в запретное для меня варенье, надо успеть хотя бы полакомится от души.
Шаги Доминика, выходящего из библиотеки, отвлекли от малины, и я сразу поняла, с лечением какого пациента должна закончить Ульянка.
Ульяна.
— Ваше Высочество, извольте, пожалуйста, перестать ныть! — со смехом сказала я, смазывая не вполне ещё затянувшуюся рану Ника.
— Жжется! — оправдываясь, заохал тот, вызвав у меня новую порцию веселья.
— Ладно, — отмахнулась я, садясь на стул. — Что решила принцесса?
Намеренно не называла ее по имени: слишком тяжело было после вчерашнего происшествия. Постоянно в голове всплывал вопрос: а так ли уж и неправа Орнелла?
Ник отвлекал от мучительных раздумий, утешал, как только мог. Угу. Наутешался. Ночью. Аж вспоминать стыдно! До сих пор сомневаюсь, не слишком ли много я ему позволила? Но и приятно в то же время. Черт, о чем я только думаю?! Тут и поважнее дела найдутся!
— Помириться вам с ней надо, — вздохнул парень. — Не дело это ненавидеть. Я хоть и не в восторге от Орнеллы, но все же вы сестры. И не должны ругаться.
— Верю, — уныло кивнула я. — Но ничего не могу сделать. Не моя вина в этой ссоре.
От обид всю жизнь отходила быстро: на дураков-сверстников невозможно долго дуться, да и мама всегда учила прощать. Вот и вчерашний случай не стал исключением: хоть на душе и остался неприятный осадок, но я не сердилась на Нел. Все-таки в тот момент она была не совсем в нормальном состоянии. С кем не бывает? Не дуться же всю жизнь?
Вот только сама принцесса вряд ли была того же мнения. И хотя лично ей я не сказала ни одного оскорбительного слова, не думаю, что она решится придти и извиниться. Не того поля ягодка.
А я? Я тоже не хотела делать первый шаг. Вернее, даже не так. Дело не в хотении. А в необходимости. Причём — не для меня. В конце концов, Орнелла же ссору затеяла! А почему тогда я должна первая идти на примирение? Тут взыграла уже моя гордость. Нет! Не моя, и не гордость, и не гордость совсем, а простое чувство целесообразности. Испортила — залатай. Так меня мама учила. А сестрицу? Ой — у неё же мама — королева. Как всё запущено!