Тем не менее, страха на лице сестры я не заметила — она напряженно о чём-то думала и заметно ушла в себя. Наконец, встряхнув головой, словно сбрасывая наваждение, Её Высочество изволили молча удалиться.
Потом я меняла повязку Нику и о, ужас! Оказывается, он пытался меня приподнять, когда я лежала без сознания! С незарубцевавшейся раной на животе!
С Мотиной помощью он доковылял до моей хибарки, и пришлось кое-что на его животе разрезать самой. Из того, что уже срослось. После этого во дворец его принесли на носилках знакомые стражники. Ох уж эти мне мужские затеи! Представляю себе, что устроила ему Нелка. Сама-то я так и осталась дома — Мотя проводил «моего парня», проследил, чтобы доставили его куда положено и объяснил королеве, что принц «перегулял» и у него открылась рана.
И кто теперь будет делать этому несчастному перевязки? Сам он не меньше пары дней должен провести в постели, а если к нему позовут городского доктора, то тот способен вообще всё нарушить и намазать рану какой-нибудь не той мазью. Я вся извелась от тревоги и, едва стемнело, помчалась в город к старой Марте, чтобы разыскать её внучку Софью, которая может отнести записку Нелке. На роль сестры милосердия принцесса уже экзамен выдержала в доме цирюльника.
Потом, набегавшись до упаду, и приняв у Ее Высочества устный зачет по содержанию «работ» над раной принца, я на подгибающихся ногах вернулась домой, добралась до своей постели и тут меня накрыла новая волна тревоги за сестру. Она легко может попасть впросак, в то время как я лесными стежками или окольными тропинками легко проникла бы куда угодно. Не так быстро, как на лошади, но без приключений.
«А если разбойники нападут, отбиться сумеешь? — одернула меня моя более здравомыслящая часть. — А вот Нел сумеет — с детства научена. Да и географию она лучше знает, и с законами с ходу разберется: надуть ее просто невозможно! И Мотя с Савкой рядом будут: помогут, если что, в делах житейских! — уже совсем успокоилась я, засыпая. — Только бы с Савватеем договориться!»
* * *
О Савке я не слышала с того самого памятно дня, когда он дал мне понять, что покорён моим, то есть сестры, конечно, решительным поведением, когда она вступилась за ребёнка на площади. Давно хотела навестить друга детства, да только как ему в глаза-то смотреть после того его прихода ко мне вскоре после представления, устроенного сестрой? Стыдно. И страшно: а вдруг он возненавидел меня? Хотя, в тот раз мне показалось, что Нелкина выходка произвела на него неоднозначное впечатление. А потом он пропал. В том смысле, что перестал ко мне заглядывать. Я даже рада, что появилась необходимость увидеть Савку. Надеюсь, он примет запоздалые извинения.