Он подавил зевок.
— Извините. Нужны. Я хочу много денег, но не хочу, чтобы они жгли меня.
Марта вытянулась, закинув руки за голову.
— Вижу, вас разбирает зевота.
Помолчали. Приемник играл, они слушали низкий и хриплый голос негра, который будто бы даже не пел, а печальным голосом рассказывал о знойных годах там, за горизонтом, где живут печальные люди. Игорь и Марта сидели, чувствуя движение ночи, легкое дуновение воздуха и ощутимое прикосновение времени: тикание часов и звук от падения капель воды из крана.
— Пожалуй, я пойду. — Игорь встал, у него немного закружилась голова, Встала и Марта.
— Надо бы выпить на брудершафт, — сказала она вдруг.
— Разумеется. Перейдем на «ты».
Игорь подлил вина, взял бокалы и один протянул Марте; они чокнулись и выпили.
— Поцелуемся.
Она подставила лицо. Он легонько поцеловал ее в губы; влажное, горячее прикосновение, запах вина и сигарет.
Невольно он продлил поцелуй; придвинулся вплотную, их губы смешались, Игорь обхватил ее за плечи и талию, прижал. Марта прогнулась, вцепилась пальцами ему в волосы. Потом отстранилась и нежно его оттолкнула.
— Хватит, — сказала она тихо. — Это чудесно, но — не хочу.
Отошла к своему креслу.
— Кроме того, — улыбнулась она, — завтра приезжает ваша невеста... то есть твоя невеста.
Она подала руку, холодную и сухую, и Игорь вышел.
Он медленно шагал по улице, глядя на луну, которая золотой монетой висела над кронами деревьев.
Они приехали почти одновременно: дообеденным скорым поездом — Алица и через полчаса — отец Игоря. Зашли в кафе выпить пива и черного кофе, потом Игорь привел их к себе на квартиру, в квартал над городом. Отец открыл большую сумку и вынул бутылку домашней паленки, большие куски домашней колбасы и сала, жареного цыпленка, перец, помидоры и тщательно завернутый рулет с маком; во всем Игорь узнавал заботливую руку матери, и на мгновение у него перехватило горло от чувства благодарности. Все трое уселись за стол, резали колбасу, клали на хлеб; Алица мелко нарезала помидоры с перцем. Когда доели, Игорь налил вина, отец с Алицей закурили сигареты, а Игорь — трубку. Было тихо и приятно.
— Ну, похвались, сынок.
Отец свободно откинулся на стуле, сложив руки на животе, и по старой привычке не выпускал сигарету из губ.
— Чем похвалиться? Привыкаю. Вот уже оперировал.
Отец был доволен.
— Оперировал, говоришь? Ну и как, хорошо резал?
Игорь не удержался от улыбки; почему люди думают, что хирург только режет?
— Хорошо, — ответил он, — хорошо резал.
Отец кивнул.
— Тебе тут нравится?
Игорь пожал плечами:
— Нравится.