.
— Король, король! — послышался с улицы громкий крик. Все бросились вперемешку назад; блестящий экипаж пытался проложить себе путь по узкой улице. Лакеи в ливреях, обшитых галунами, стояли позади, осанистый, ловкий кучер правил лошадьми, и из кареты вышел великолепно одетый господин с орденом и звездой.
— Не здесь ли живет некий господин Бранд? — спросила важная особа. — И что означает это сборище?
— Они хотят там, ваша светлость, — сказал мелкий лавочник, — начать новую революцию, а полиция пронюхала об этом; сейчас сюда прибудет гвардейский полк, мятежники не сдаются.
— Это вроде секты, ваше превосходительство, — крикнул фруктовщик-лотошник. — Они хотят уничтожить все лестницы, считая их лишними и безбожными.
— Нет, нет, — вмешалась какая-то женщина, — бунтовщик, верно, из породы святого Сен-Симона; все дрова, говорит он, и вся частная собственность должны стать общим достоянием, и они приволокли уже пожарную лестницу, чтобы его поймать.
Незнакомцу стоило большого труда, протиснуться к дверям, хотя все старались дать ему дорогу. Старый Эммерих выступил ему навстречу и на предложенный вопрос очень вежливо разъяснил положение дела и сказал, что еще не достигнуто соглашение, каким способом захватить этого ужасного преступника. Тогда неизвестный прошел в глубину темных сеней и громко крикнул:
— Что, тут действительно живет господин Бранд?
— Конечно, — ответил Генрих. — Кто еще там спрашивает обо мне?
— Лестницу сюда! — сказал неизвестный. — Мне надо подняться наверх.
— Ну, этому я сумею воспрепятствовать! — крикнул Генрих. — Посторонним у меня наверху делать нечего, и пусть меня никто не беспокоит.
— А если я верну Чосера? — крикнул незнакомец. — В издании Кекстона, с листом, исписанным господином Брандом?
— Боже! — воскликнул тот. — Дорогу, дорогу этому доброму ангелу, незнакомцу! — Клара! — крикнул он жене с радостью, в которой слышались слезы. — Наш Зикинген, в самом деле, подоспел!
Неизвестный поговорил с хозяином и совершенно его успокоил, полиция была отпущена и вознаграждена, труднее всего было заставить разойтись взволнованную толпу; но когда, наконец, и этого удалось добиться, старый Ульрих приволок лестницу, и знатный незнакомец поднялся наверх один в жилище друга.
Незнакомец с улыбкой окинул взглядом маленькую комнату, вежливо поклонился жене и бросился затем в объятия необычайно взволнованного Генриха. Последний мог только произнести: «Мой Андреас!» — И тут Клара поняла, что этот ангел-избавитель был другом юности, о котором они так часто вспоминали, Вандельмеером.