В углу сжалась Марта. Она приложила палец к губам, ее глаза молили о помощи.
– Пожалуйста, Эсперанса, – зашептала она, – не говори никому! Меня не должны поймать! Мне надо заботиться о матери!
На мгновение Эсперанса замерла на месте, вспомнив, как подло вела себя Марта, когда они с мамой только приехали в Америку. Если она поможет ей и это обнаружится, ее саму отправят в Мексику на автобусе. Она не могла так рисковать и уже собиралась сказать «нет». Но в этот момент она вспомнила, как Марта и ее мама шли, держась за руки, и не смогла представить себе, что их разлучат. И кроме того, ведь у обеих было американское гражданство. Они имели полное право здесь находиться.
Она развернулась и пошла к остальным. Все работали, и никто не обращал на нее внимания. Женщины обсуждали происшедшее. Эсперанса взяла пучок спаржи, несколько мешков и грязный фартук, который кто-то оставил висеть на крючке, и осторожно вернулась к Марте.
– Они до сих пор стоят у входа, – сказала она тихо. – Может быть, уйдут через час, когда работа закончится и навес закроют. – Она протянула Марте фартук и спаржу. – Когда будешь уходить, надень фартук и возьми это. Если тебя кто-то остановит, ты будешь выглядеть, как здешняя работница.
– Грасиас, – прошептала Марта. – Извини, что я плохо о тебе думала.
– Ш-ш-ш, – сказала Эсперанса, переставляя ящики и закрывая их мешками, чтобы Марту не было видно.
– Эсперанса, – позвала ее Жозефина, – где ты? Нам нужна веревка.
Эсперанса высунула голову из-за угла и увидела Жозефину, которая стояла, руки в бока, и ждала веревку.
– Иду! – крикнула она, схватила моток и вернулась к работе, как будто ничего не произошло.
Эсперанса лежала в кровати и слушала, как остальные обсуждают в соседней комнате депортацию забастовщиков.
– Они приезжали на автобусах ко всем крупным землевладельцам и забрали сотни людей, – сказал Хуан.
– Некоторые считают, что это они таким путем создают больше рабочих мест для тех, кто приезжает сюда с Востока, – заметила Жозефина. – Нам повезло, что компания сейчас в нас нуждается. А то бы и до нас добрались.
– Мы были верны компании, а компания будет верна нам, – сказал Альфонсо.
– Хорошо, что все закончилось, – облегченно вздохнула Гортензия.
– Вовсе не закончилось, – возразил Мигель. – Через какое-то время они вернутся, особенно те, у кого здесь остались семьи. Они станут более организованными. Станут сильнее. И нам снова придется решать – присоединяться к ним или нет.
Эсперанса попыталась заснуть, но события дня всплывали в ее памяти. Она была рада, что продолжала работать, и благодарна, что ее лагерь решил не участвовать в забастовке, но она знала, что при других обстоятельствах сама могла оказаться в автобусе. И что бы тогда стало с мамой? Мысли перескакивали с одного предмета на другой. Некоторые из депортированных совсем не заслуживали такой участи. Почему Соединенные Штаты могут отправлять в Мексику людей, которые там никогда раньше не были?