— На каком языке он говорил? — спросил Александр.
— All, — ответила Нянь. — Французский, английский. Он белый.
— Зачем ты впустила его? — он посмотрел на нее без тени улыбки.
Нянь затрясла головой и залепетала что-то в оправдание.
— Она говорит, что он сам открыл дверь, — перевел Гарри. — У него была карта.
— Она уверена?
Гарри подошел к телефону и набрал номер менеджера отеля. Пока он беседовал, Александр допил виски в своем стакане.
— Они говорят, что это ты сообщил о потере ключа.
— Я сообщил?
— Сейчас придет горничная, с которой ты разговаривал.
Вскоре в дверь номера тихо постучали. Маленькая женщина неуверенно переступила порог их комнаты. Она испуганно переводила взгляд с лица Гарри, украшенного большим синяком, на оцарапанное лицо Александра.
Гарри ласково обратился к ней на кхмерском. Она что-то ответила и тут же расплакалась, тыча пальцем в Александра.
— Сегодня около половины первого она встретила тебя в коридоре, ты потерял ключ и попросил ее открыть дверь. Она открыла своей картой, но потом сообщила на ресепшен, и твою старую карту заблокировали.
— Меня? — возмутился Александр. — Она видела меня?
— Слушай, — Гарри улыбнулся, жестом отпуская горничную, — для них все высокие белые мужчины на одно лицо. Ты расскажешь мне, что за тетрадь ищут твои двойники?
Они оставили Гарри в номере принимать душ и спустились вниз. Всю дорогу от номера до бара Нянь, обхватив Александра обеими руками, крепко прижималась к нему всем телом. Он начал тяготиться ее невесомостью. Все это начинало надоедать.
Устроившись в глубоком кресле бара, он опустил веки, ощущая их сладкую тяжесть. Он устал. Плечо болело, левую ногу охватил огонь. Трудно было поверить, что прошло всего несколько дней с тех пор, как он уехал из дома.
Он выбрал виски, Нянь колу. Она выпивала не меньше двух литров этого напитка в день, судя по пустым бутылкам в номере. Он приоткрыл глаза и смотрел, с каким удовольствием она присосалась к длинной трубочке. Кола успокаивала ее, как материнское молоко. Нянь, причмокивая, осушила половину стакана и облизалась. Он снова закрыл глаза.
Если взять ее с собой, дать достаток, свободу, предоставить возможности, что с ней будет?
Останется ли ее покорная азиатская сущность неизменной или нет? Интересный эксперимент, но вряд ли он попробует.
Нянь взяла со стола забытую кем-то ручку и принялась что-то старательно чертить на салфетке. Александр повернул рисунок к себе. Что у нее в голове? Она нарисовала холм, убегающую вниз дорогу и старый мопед, застывший посередине.
— Похоже, — похвалил он. — Подаришь на память?