Ося,
недолго
думая,
перелез на
колени к
Варваре и
начал расспрашивать,
как зовут
гномов,
сколько им
годиков, к
кому в гости они
отправились
и на чем
поехали.
Теперь она зашептала
ему на ухо, и
оба приняли
заговорщицкий
вид.
— Ну что,
девушки? Еще
по одной? —
осведомился
Леха. — А то —
как-то...
знаете ли... — он
сиротливо
посмотрел на
мизерные
остатки
водки в
бутылке.
— Да,
только… —
залилась от
смущения
Танька — ей стало
жутко
неудобно, что
притащила
такую дрянь. —
Давайте я
схожу в
магазин, что
ли, куплю
что-нибудь
еще. Есть у
вас тут рядом
круглосуточный?
— Есть
«Перекресток»
за углом, —
ответила Варвара.
— А мне можно с
тобой?
***
Брутяне
дошли до
Моссовета и
тусовались на
проезжей
части. Взад и
вперед по
широкой улице
ходили
группы людей,
плавно,
степенно и
неторопливо,
будто
подтягиваясь
на посиделки
в клуб, разве
что семечек
не лузгали. Кое-где
чинно пили
вино или
водку,
разливая в
бумажные
стаканчики, медленно
опорожняя их
и аккуратно
относя к
урнам. Границу
Пушкинской
площади
оцепил
очередной
милицейский
кордон,
отлавливая
любого, кто,
казалось, без
всякой охоты,
пытался проникнуть
внутрь. Вялых
до
невозможности
нарушителей
неспешно засовывали
в автозаки,
хотя «жертвы»,
скорее, лезли
туда
добровольно,
и все это
выглядело,
как в
замедленном,
скучном кино.
— Кому
это пришло в
голову
нарядить
Юрия Долгорукого
в костюм деда
Мороза? —
недовольно
спросил
низкий голос
в толпе.
— Вероятно,
сработал
закон
магического
баланса! —
словно
оправдываясь,
еще ниже
ответил другой.
— В природе
ничто не
исчезает
вникуда и не
появляется
ниоткуда!
Интересно,
где еще обнаружатся
исчезнувшие
из магазинов
карнавальные
костюмы и
шампанское?
***
— Вишен
хочешь? —
спросила
Танька, когда
они вдвоем с
Варварой
вошли в
освещенный
торговый зал.
Непонятно
откуда на
головах у обеих
возникли
маскарадные
красные
колпачки,
обшитые
искрящимся
искусственным
мехом.
— Хочу,
только у нас зимой
вишен не
продают,
разве только
мороженые.
— А это,
по-твоему,
что? — Танька
показала на
пакетики с
крупными,
темными,
почти
черными, свежими
ягодами.
«Ничего
она не
понимает в
вишнях, —
подумала Варвара,
улыбнувшись,
— но черешню, я,
пожалуй, даже
больше
люблю».
В
пустом
супермаркете
они были
единственными
покупательницами.
В одной руке
Варвара
держала
корзинку с
продуктами,
пальцы другой
переплетались
с Танькиными.
Они смотрели
друг на друга
не отрываясь.
Глаза у
Таньки сами
были словно
большие
черешни и
отливали
фиолетовым,
казалось,
загляни чуть
глубже —
утонешь...
— А пить
что будем?
— Не знаю,
Танька... Мне...
все равно.
Когда ты рядом,
я и так
словно
пьяная, —
Варвара
почувствовала,
как Танька
сильнее
сжала ее
пальцы.