Леха
В
подъезде
сосед делал
вид, что не
может открыть
дверь своей
квартиры.
— Привет,
Варюха! —
глупо
улыбаясь во
весь щербатый
рот, сказал
он. — Подержи
сумочку. Запутался
с замком.
Сосед
был другом
детства,
помнил
Варвару еще
стройной
шатенкой и с
тех пор так и
кокетничал с
ней, несмотря
на то, что сам
со временем
растерял
половину
зубов и волос
и приобрел
какой-то
странный
неустранимый
запах,
вследствие
чего дамочки
в метро морщились
и
отодвигались
от него
подальше.
Варвара
послушно
взяла
пластиковый
пакет, в нем
что-то
зазвенело.
—
Осторожно, —
сказал сосед,
— бутылки не
побей. Там у
меня
шампанское,
ты, кстати,
как насчет?
Может,
зайдешь вечерком?
— И как
тебе не
надоест,
Леха,
удивляюсь я, —
невозмутимо
ответила
Варвара. — Ты
же небось меня
соблазнить
хочешь. И не
шампанское у
тебя там,
думаю.
— Хочу, —
честно
подтвердил
сосед. Он
действительно
искренне
верил в свои
донжуанские
возможности,
хотя давно
уже не
проверял их
на практике. —
И не
шампанское,
да,
прозорливая
ты моя.
Подумаешь!
Портвейн для
соблазнения
ничуть не
хуже. Вот
соблазню, и
ты в меня влюбишься.
Будешь
приходить ко
мне еду готовить,
убираться,
согревать
мою постель…
— Дурак! —
все так же
без эмоций
отозвалась
Варвара. — Я в
твоей
постели и не
помещусь
даже, я одна
полностью
занимаю
полуторный
диван.
Подобные
диалоги
повторялись
регулярно вот
уже лет
тридцать.
Сосед
сокрушался,
что такая
женщина
пропадает
без толку,
напрашивался
в гости и
звал к себе,
иногда
пытался
приобнять на
ходу, успехов
не добивался,
но надежд не
оставлял.
Когда-то и
его, и Варварины
родители,
ныне
покойные,
боялись бурного
романа своих
чад, но потом
успокоились,
а Леха возвел
свои
ухаживания в
привычку и
воспринимал
Варвару как
часть своей жизни,
независимо
от ее
семейного
статуса и толщины.
Варвара
не терпела
физических
контактов — вздрагивала
всякий раз,
когда кто-нибудь
до нее
дотрагивался.
Любой
психолог легко
объяснил бы
такое
странное
явление
примерно так:
«Видимо, вас
мама в
детстве не
ласкала, не
целовала на
ночь. Поэтому
любые
прикосновения
вы
воспринимаете
слишком
остро — как
шок,
вторжение в
личное
пространство».
Но
причина была
не в этом.
Тело любого
человека —
одновременно
приемник и
передатчик;
так вот,
приемник
Варвары был
чересчур
чувствительным,
а оттого что
с возрастом
она увеличилась
в объемах,
это свойство
усилилось.
Растения и
животных она
трогала с
удовольствием
и свою дочку
любила потискать
в объятиях,
пока та не
уехала
далеко, но с
людьми
посторонними
возникали
проблемы. С
личной
жизнью тоже.
Замуж она,
правда, выходила,
но едва
любовь
теряла накал,
а очередной
супруг решал,
что может хватать
ее в любой
момент за что
ему взбредет
в голову, Варвара
сразу
вставала на
дыбы.