— Зачем
тебе гномий
лидер? —
завопил Вася,
так темпераментно
размахивая
руками, что
даже
Евпраксия
Никитична
отодвинулась.
— Ты же Бог. Ты
можешь возглавить
любое
политическое
движение самостоятельно
или одним
желанием
сотворить
чудо и
взорвать все
инопланетное
оборудование
к чертовой
матери.
— Могу, — Бог
теперь мог
говорить
открытым
текстом, помимо
гномов –
никто не
обращал на
него
внимания. — Но
потеряю
слишком
много сил и
скоро уже ни
одного чуда
сотворить не
сумею, засну
в аватаре до
Конца Света,
а впереди еще
много дел.
Буду,
конечно,
творить
чудеса
понемножку,
куда же без
них, но
помощники
мне сейчас ой
как нужны.
— И что, я,
по-твоему,
самая
подходящая
для лидерства
кандидатура?
— Ты —
особенный.
Живешь
отдельно.
Если и совершал
ошибки, никто
не знает о
них, а все
остальные
гномы,
которые в
общине живут,
и сами ошибались,
и про соседей
знают все. И
потом гномов
все меньше
становится, а
ты создал
себе невесту
из облака,
это чудо
выделяет
тебя еще
сильнее.
— Ну…
Убедительно,
— сказал Вася,
нервно подрагивая.
— Но я не умею
произносить
речи. Мне никто
не верит, я,
наверно,
неправильно
складываю
слова в предложения.
И я
неврастеник!
И горжусь
этим. Потому
что у меня
тонкая
душевная
организация.
Евпраксия
Никитична
погладила
его по плечу,
а он нежно
прижал к себе
ее ладошку.
Расслабился.
— Это тут ни
при чем,
— махнул Бог
Танькиной
рукой. — Можно
вообще говорить
полную
ерунду,
главное —
транслировать
эмоциональный
порыв.
Основное в
харизме —
искренность
и
эмоциональность,
желательно с
сексуальным
оттенком. У
тебя вот какое
сейчас самое
сильное
чувство?
— Любовь
к Евпраксии
Никитичне, —
не задумываясь
ответил гном.
Она
благодарно
склонила
голову ему на
плечо.
— Объясняйся
ей в любви, —
улыбнулся
Бог
Танькиными
губами. —
Уговаривай
стать женой,
родить
множество маленьких
детей и не
умирать
никогда.
— Прям щаз?
Тут? Не могу,
устал я. Уже и
так сколько
всего сегодня
проделал по
твоей
прихоти.
Гном,
очевидно,
забыл, что
из-за его
волнения о
пропавшей
подруге и
разгорелся
весь сыр бор.
Он
ссутулился,
руки положил
на колени. Голова
возлюбленной
сползла с его
плеча — Евпраксия
Никитична
упала за
Васину спину,
сначала
хотела
подняться, а
потом решила
остаться в
той же позе и
демонстративно
уставилась в
потолок.
Обиделась.
Под
потолком
медленно
пролетела
Варвара, извиваясь,
как толстая
морская змея.
— Ну, отдохни, —
терпеливо
сказал Бог. — А
потом
объяснись в
любви Евпраксии
Никитичне и
завтра
воспроизведешь
эту речь
перед
публикой,
только
говорить будешь
— с таким же
пылом — о том,
что любишь всех
гномов, хотел
бы, чтобы они
не умирали никогда,
и станешь
уговаривать
их отправиться
на борьбу с
инопланетной
техникой, которая
угрожает их
жизни.