Вася
стоял на
высоком
пеньке
свежеспиленной
ели, скрестив
на груди
волосатые
руки, и
строго поглядывал
на
соплеменников
из-под мохнатых
бровей.
Безусловно,
он был
прирожденным
лидером, и в
этом Бог был
абсолютно
прав. Кто как не
Вася целых
полгода
провел,
сочиняя призывы
к народу? Да
еще так
складно и
красноречиво:
каждое слово
было на вес
золота, каждая
фраза отточена,
как бриллиант.
Пусть даже не
все сам
придумывал —
в интернете
находил
заготовки, но
заимствовал
тексты
только тех
авторов,
которых за
давностью
лет все равно
не помнит
никто, и уж
вряд ли кто-либо
заявится
авторские
права качать.
Свою речь
лидера
гномов Вася
очень удачно
выудил из
архивов,
кое-где
поменял
слова — и она уже
несколько
месяцев
дожидалась
своего звездного
часа. И вот
этот час,
похоже, настал.
В
преддверии
Конца Света
все гномы
знали, что в
любой момент,
среди дня или
ночи, мог протрубить
их боевой
рожок.
Представить,
что от них
зависит
судьба целой
планеты, они
могли — гномы
вообще
крайне
высокого о
себе мнения.
Проблема
лишь в том,
что от
чувства
ответственности,
когда не
совсем ясно,
что именно
нужно делать
для исполнения
священного
долга,
большинству
из них непременно
спать
хочется. И
хотя на
замерзшей
траве особо
не
разляжешься,
да и сесть нормально,
не задубев от
холода,
невозможно, самое
трудное в
этот поздний
час было не
заснуть стоя.
Листок,
исписанный
мелким
почерком,
нервно
шуршал в
потной руке
лидера. Ни с
того ни с сего
по спине
побежали
мурашки и
исчезла былая
уверенность,
что он может
в любой момент
прочитать
свою речь
наизусть, без
шпаргалки,
четко и с
выражением,
как отличник,
дающий
торжественное
обещание пионера.
Все слова как
на грех
улетучились
из головы. В
очередной
раз дернув
себя за бороду,
Вася
напыжился,
сделал вдох и
прочитал на
выдохе по
бумажке:
— Братья
и сестры! К
вам
обращаюсь я,
друзья мои!
Наступление Конца
Света на нашу
планету
продолжается.
Над нашей
родиной
нависла
серьезная
опасность.
Голос
прозвучал
тонко и не
призывно, как
у гнусавого,
косноязычного
дьякона. От
колен к
животу
предательски
поползла
дрожь. Вася
постучал
себя по груди
и покашлял в
кулак.
— Как
могло
случиться,
что все наши
попытки противостоять
этому
оказались
тщетными? Неужели
ужасный
конец
неизбежен? —
он сделал
отрепетированную
паузу: в этом
месте предполагались
доносившиеся
из толпы всхлипы
особо
расчувствовавшихся.
Но
всхлипов не
было. Кто-то
шмыгнул
носом, пробормотав:
«Холодно,
твою мать!»
Васина борода
съежилась
над
дрогнувшим
подбородком,
а голос
продолжил
совсем
пискляво: