Володя старательно прицелился и выстрелил.
– Та же фигня! Он только пошатнулся! – шепнул Свидригайло.
– Пошатнулся… – задумчиво произнес Матвей. – Пошатнулся… Есть! Придумал!
– Что, Матвеюшка, что такое? – видно было, что Тихону Васильевичу стоит огромных усилий удержаться на месте, не броситься на помощь другу – прямо под дула автоматов. – Как нам в дом-то прорваться? Неужто придется ждать, пока у них патроны закончатся?! Никодимушка ведь там помирает! Если еще не помер…
– Сделаем так. Володя, у тебя сколько патронов?
– Достаточно.
– Ну, и у меня полная обойма. Но ружье бьет серьезнее: их шатает от выстрелов, как от пинков! А если «пинки» будут следовать один за одним, да по всему телу, да с максимально возможной частотой – тут уж им станет не до ответной стрельбы, верно? На ногах бы устоять! Да и больно им все равно, насколько я понял. Не просто пинок – удар копытом!
– Молодец, Матвеюшка! – оживился старик. – Давайте палите по этим паршивцам, отвлекайте их, а я к Никодимушке побегу.
– Поехали! – азартно выкрикнул Володя и перезарядил ружье.
И они «поехали». Матвей, опустившись на колено, с автоматизмом робота выпускал пулю за пулей. И ни одна из них не пролетела мимо, каждая «пнула» кого-либо из стражников в грудь. Или щелкнула его по лбу.
Туда же, в грудь и в лоб врагов, метил и Володя. И пусть его выстрелы звучали реже – надо было перезаряжать ружье, – зато действовали они еще эффективнее.
Вначале стражники пытались огрызаться автоматными очередями, но когда сначала одному, а затем и другому «прилетело» в глаз, и еще, и опять, и снова – автоматы их полетели на землю. Через пару мгновений упали и стражники. Скукожились, свернулись – каждый – в узел и прикрыли головы руками. А пули все били и били по их телам, оставляя на них синяки.
Да, это не раны, но приятного, как оказалось, в синяках тоже мало. Когда их много!
Хотелось каждому только одного – стать кротом и в темпе закопаться в землю, спрятаться от болезненных ударов и щелчков пуль.
Или – чтобы это все кончилось поскорее.
– Получилось! – ликующе заорал Володя, не прекращая палить из ружья. – Василич прошел! Он уже в доме!
– Давай-ка и мы за ним.
– Да ну, зачем, лучше мы этих упырей нейтрализуем окончательно! Пока они так валяются, можно добежать до них и связать. А потом за наших «спящих красавиц» примемся – за их коллег из другой смены!
– А тебя не напрягает, что те трое, что должны спать, все еще дрыхнут? Грохот такой стоит, что чертям в аду небось тошно, а они спят?!
– Ну, спят, наверное, они ведь не совсем уже люди. Из их палатки никто за все это время не появился, я следил. Никакого шевеления внутри.