– Что за дело, убийство?
– Формально это было самоубийство. А так – черт его знает.
Габриэль прищурился.
– Держу пари, это не ты до него докопался, – объявил он. – Это баронесса подала тебе мысль?
– Нет.
– Но ты даже не слышал об Оноре Парни, пока я тебе о нем не проболтался, – покачал головой репортер. – Кого ты пытаешься надуть?
– Будет тебе, Габриэль… Не нужна сенсация – так и скажи. Ты вроде упоминал в прошлый раз, что хотел бы перебраться в Париж. Конечно, проще всего это сделать, когда пишешь о раздавленных собаках и ткани, украденной из лавки.
– Остер, остер, – проворчал юноша в ответ. – Ты же сам вроде как расследуешь, кто стащил этот чертов шелк. Или я не прав? – Он увидел, как сверкнули глаза Анри, и резко сменил тему: – Куда мне надо будет поехать?
– В Турень.
– Не ближний свет.
– А никто и не обещал легкой прогулки. Только одно условие: ничего не публиковать, пока расследование не будет закончено.
– И что я с этого буду иметь, кроме будущей сенсации, которая вполне может обернуться пшиком?
– А что ты хочешь? Назначай свои условия.
– Условия? Пожалуйста. Во-первых, твои чертовы коллеги не пустили меня в дом старухи Рошар.
– И что?
– То, что я жажду сделать фото зеркала в гостиной, на котором, если Сюзанна не врет, красуется весьма примечательная надпись… с номером.
– Хорошо, я пущу тебя в дом. Что еще?
– Мне надо направлять интерес публики в какую-то определенную сторону. Люди терпеть не могут, когда им сулят дело с романтической подкладкой, а потом выясняется, что кто-то кого-то пришил из-за денег. – Габриэль прищурился. – Я не прошу тебя раскрыть все секреты, но в каком ключе мне вести рассказ о Рошарах?
– Возможно, шантаж. Но это только предположение.
– А номера при чем? Тут замешан какой-то псих?
– Пока не очень понятно. Я же говорю, надо прояснить обстоятельства старого дела.
– Ладно. А как быть с сегодняшним убийством? Комиссар сказал, что ты им тоже занимаешься.
Анри не сразу вспомнил, что сегодня был обнаружен труп мадам Ферран, жены учителя биологии, и почтенный комиссар Оливьери, который не выносил вида крови, с готовностью свалил это дело на своего подчиненного.
– Оно никак не связано с Рошарами. И я еще толком не приступил к расследованию.
– Но у тебя уже есть подозрения, кто зарезал беднягу?
– Пока нет. Я жду отчет врача.
– Как ты вообще это делаешь? – с любопытством спросил Габриэль.
– Что – это?
– Ведешь следствие?
– А! Собираю улики, опрашиваю свидетелей. Самое главное – понять мотив, а дальше все идет как по маслу.
Он не стал говорить, что часто, даже слишком часто он полагался на свою интуицию. Иногда ему стоило перекинуться с кем-нибудь всего лишь парой слов, и он сразу видел: вот он, убийца. В деле с женой учителя еще ничего не было ясно, а Лемье уже совершенно был убежден, что ее убил собственный муж.