— Что за чушь ты несешь?
Она посмотрела на него с загадочной улыбкой, которая озадачила его еще больше. Он не мог этого вынести и закричал:
— Где ты была?
— Ты что, хочешь, чтобы Элизабет или дети проснулись и пришли сюда?
Гай метнулся к жене, замахнувшись так, что Люсия отшатнулась от него, и улыбка сошла с ее лица.
— Если ты посмеешь меня хоть раз ударить, я тут же уйду из дома, но прежде позову Элизабет и объясню ей, почему я это делаю.
Гай попытался совладать с собой. Он провел пальцем по воротничку пижамы, словно она его душила.
— Да, согласен, я не должен был поднимать на тебя руку, но ты вывела меня из себя. Ты никуда не годная жена. Ты только берешь, а взамен ничего не даешь.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
— Это неправда, Гай, и ты это знаешь. Я делала все, чтобы быть тебе хорошей женой с самого первого дня.
— Ну и что? Ты сама была счастлива пойти со мной под венец, разве нет?
Губы Люсии презрительно скривились.
— Ты тоже очень хотел на мне жениться — вспомни, как ты уговаривал меня выйти за тебя замуж. Я была тогда совсем юной, неопытной девочкой.
— О, эта старомодная невинность в наши дни не ценится, — фыркнул Гай.
Люсия гордо вздернула подбородок и не сводила пронзительного взгляда с его злого, побагровевшего лица.
— Ты знаешь, что я была невинна, — тихо сказала она.
— Ну… да… но разве я не заботился о тебе? Разве не был хорошим мужем?
— Да, в твоем понимании, наверное, был. Но ты даже не пытался понять меня, выразить мне сочувствие. Тебе достаточно было просто считаться моим, и все. А мне этого всегда было недостаточно.
— Послушай, — сердито сказал он. — Сейчас уже не тот час, чтобы затевать такие дурацкие разговоры. По-моему, я всегда обходился с тобой порядочно. Хотя в последнее время ты стала такой надменной, что к тебе просто невозможно подойти!
— Извини. Ты знаешь, как я к тебе отношусь, — я ничего не могу с собой поделать.
— Я начинаю подозревать, что ты лишилась рассудка!
— Ты так говоришь, потому что привык, что я беспрекословно исполняю любое твое желание и при этом ничего от тебя не требую. Я ненавижу скандалы и всегда шла у тебя на поводу, лишь бы избежать очередной ссоры. У меня все-таки есть дети… и чувство юмора, наконец! Так вот что я тебе скажу: ты довел меня до отчаяния — да, до отчаяния! — своим деспотизмом и чудовищным эгоизмом. Я не знаю другого такого человека, который был бы настолько увлечен собой и не замечал окружающих, как ты. Ты такой… такой самодовольный, надутый и черствый!
Гай поджал губы.
— Да это оскорбление, черт возьми!
— Нет, это то, что я на самом деле о тебе думаю — наконец-то ты все знаешь!