— Но прошлой ночью кое-что произошло. То, что со мной происходит, не вписывается ни в какие рамки. Необычно и непривычно, я боюсь всего и меня бросает в дрожь, когда я это вспоминаю. Мне и сейчас страшно и холодно.
Когда это происходит, мне кажется, что я одна. Одна во всей вселенной и меня некому защитить…
Сергею стало жаль ее. И хотя он никогда не позволял себе такого, все же подсел к ней на кровать и обнял. Так, по-отечески, ничего не подразумевая.
Вика тут же опустила голову ему на плечо. Ей так нужно было сейчас чьё-нибудь плечо. Ей отчего-то показалось, что он — ее спасение, что он сможет и захочет ее понять.
Через секунду он почувствовал, как её слезы, прожигая халат и рубашку, попадают на тело. Сергей растерялся. Но не оттого, что девушка заплакала. В конце концов, у неё такой нервный срыв, он это понимал. Просто, вопреки здравому смыслу, обняв Вику из жалости, он почувствовал, что в эту минуту ему доверяли, в нем нуждались.
И от этого (а может, виной всему луна) волна возбуждения охватила его тело. Сергей попытался успокоиться. Но тут Вика всхлипнула, и желание победило. Он провел рукой по вздрагивающей спине, очень медленно, стараясь запомнить каждый изгиб, наслаждаясь теплотой упругой кожи. Наклонился к ней, убрал волосы с лица… Глубоко вдохнул… Ему очень захотелось ощутить ее запах. Он легонько прикоснулся губами к её шее, потом к щекам, они были влажные от слез, и, наконец, к губам. А Вика никак не реагировала, она просто позволяла это делать. И тут, испугавшись, что может воспользоваться беспомощностью, подавленностью и доверием девушки, Сергей, задыхаясь, отпрянул от нее. Сердце бешено колотилось. Чтобы успокоить, начал гладить ее по волосам. Вика была безвольна и послушна.
— Не надо, девочка. Все будет хорошо. Я постараюсь помочь, — Сергей не знал, что ей говорить.
Его голос прозвучал очень вкрадчиво и нежно.
— Они… Они сказали… Я вдруг почувствовала, что знаю о себе все.
Понимаете? — она посмотрела на Сергея. Он отрицательно покачал головой, он вообще сейчас ничего не соображал. Вика провела тыльной стороной ладони от виска до подбородка Сергея. Он закрыл глаза:
— Я слушаю, рассказывай.
— Я расскажу, расскажу но только не перебивайте…
Рассказ был путаным и необычным, Вика с трудом подбирала слова.
Получалось так, что прошлой ночью она видела себя во всех предыдущих жизнях.
Сейчас у нее тринадцатое рождение. Причем она не появлялась на свет последние двести лет.
В первых четырех жизнях она была женщиной. Но все четыре судьбы уложились в девяносто лет. Это была страшная эпоха инквизиции. Каждый раз её объявляли ведьмой и, после мучительных пыток, сжигали на костре. Но все, чем она владела тогда — это знание трав, их лечебных свойств, с помощью которых она лечила людей. Для святых отцов инквизиции этого было достаточно, чтобы подписать смертный приговор. Потом был временной провал и опять новое рождение. Но уже в облике мужчины. Мужчиной она была восемь раз в промежутке с пятнадцатого до середины восемнадцатого века. И опять врачевание, алхимия, даже какие-то предсказания. А еще философия, а позже какие-то научные опыты по химии.