— Задушил? — переспросил я.
— Да, задушил, — кивнул Уоткинс, слегка раздражаясь. — Ему и самому не терпелось все нам рассказать. Позже он, конечно, пожалел о том, что так охотно во всем признался, и попытался взять свои слова обратно. Судья и присяжные ему не поверили, и он отправился на виселицу. Печальное было дело. Фелпс был человеком одиноким, и все его общество составляли девицы легкого поведения…
Закончив рассказ, Уоткинс впервые продемонстрировал искру интереса:
— Тиббет как-то замешан в вашем деле?
— Не знаю. Пока могу сказать только одно: у меня много подозреваемых и ни одной улики. Но ваш рассказ о Тиббете очень… познавателен!
— Если он окажется убийцей, сообщите, — попросил Уоткинс. — Мне он показался отвратительным старым плутом.
Покинув Вайн-стрит, я заметил, что, как я и опасался, туман сгущается. Его завитки окрасились в ядовито-желтый цвет, словно их вымочили в никотине. Они окутывали прохожих. В таком тумане трудно дышалось и притуплялись все чувства. Мимо меня, кашляя и кутаясь в шарфы, спешили пешеходы. Некоторые прижимали к лицу платки в тщетной попытке спастись от всепроникающих миазмов. Мимо грохотали наемные экипажи; они тащились так же медленно, как телеги пивоваров. В ноздри забивалась резкая вонь. Искаженные звуки плавали в тумане и казались какими-то бестелесными, лишенными источников. Меня как будто окружали призраки.
Я старался идти как можно быстрее и вдруг услышал, как меня окликают по имени. Я остановился, тщетно озираясь по сторонам, чтобы отыскать того, кто меня позвал. Наконец я вынужден был крикнуть:
— Кто здесь?! Где вы?
— Я здесь, инспектор Росс, — ответил голос, показавшийся мне знакомым. Более того, я помнил, что слышал его недавно. Из полумрака выплыла неясная фигура; присмотревшись, я понял, что передо мной не кто иной, как помощник Кармайкла.
— Я Скалли, сэр, — сказал он, когда я не ответил на его приветствие. — Вы меня знаете. Я помогаю доктору Кармайклу.
Туман заполз за ворот моего плаща и ласкал мне спину влажными холодными пальцами. Или, может быть, такое чувство вызвало у меня присутствие Скалли? Мне ведь даже не известна его фамилия! Разумеется, я сразу узнал его одутловатое лицо и его манеры — он как будто нависал надо мной. Какого дьявола он шляется по улицам и как ухитрился разглядеть меня, хотя я его не видел? Или глаза Скалли обладают даром видеть в тумане, которого я лишен?
— Что привело вас сюда в такой день? — желчно спросил я.
— Поверьте, я бы не вышел из дому, если бы не срочное дело, — ответил Скалли. — Думаю, то же самое и с вами, сэр.