Тетя Парри еще больше сконфузилась, а Фрэнк возмутился:
— Нельзя требовать от моей тетушки, чтобы она читала мысли негодяя!
— Конечно, нельзя, мистер Картертон.
— А я и не знал, что он все еще заходит к нам, — продолжал Фрэнк, поворачиваясь к тетушке.
— Фрэнк, милый… — начала тетя Парри.
Доктор Тиббет предупреждающе откашлялся. Фрэнк покраснел и скованно проговорил:
— Я лишь хочу защитить репутацию тетушки!
— Он признался? — осведомилась миссис Беллинг, не давая разгореться семейному спору при свидетелях. Она и так не участвовала в разговоре дольше, чем привыкла, и ей все больше делалось не по себе. В ее острых глазках горел почти голодный взгляд. Мне пришло в голову, что не так уж много разницы между нею и теми бесстыдными охотниками до развлечений, которые являются на место, где нашли труп, или прогуливаются перед домом на площади. Миссис Беллинг и раньше мне не нравилась, но в тот миг показалась просто гнусной. Я надеялась, что она никогда не достанется Фрэнку в качестве тещи.
— Да, мадам, — вежливо ответил ей Росс. — Мистеру Флетчеру, похоже, очень хотелось поговорить о случившемся; он рассказал нам все. Теперь он всего лишился, и ему больше нечего скрывать. Его невеста разорвала помолвку, а ее отец потребовал, чтобы железнодорожная компания его уволила. Даже если бы он продолжил отрицать свою вину — что оказалось бы по меньшей мере трудно, — его репутация уничтожена. Его мир рухнул.
— Как рухнул мир бедной Маделин, когда он отверг ее, — сказала я.
Все уставились на меня.
— Я не изменил своего мнения о той молодой особе! — объявил доктор Тиббет.
— Да, сэр, я так и понял, — пробормотал Росс.
— От дурного семени не жди доброго племени, — объявил Тиббет. — Грех распахивает двери перед еще более страшными грехами. Началом всему послужили ее безнравственность и двуличие. Этого отрицать нельзя.
— Ее обманули, — неожиданно и довольно пылко возразил Джеймс. — И она не виновата. Можно сказать, она была настолько наивна, что Флетчер сумел без труда сбить ее с пути истинного. И она точно не несет ответственности за все, что он совершил потом.
— Чушь, Джеймс! — отрезала его родительница. — Ты ничего об этом не знаешь. Помолчи!
Джеймс открыл рот, и я вдруг подумала, что он возразит своей матушке. Даже Фрэнк бросил на него удивленный взгляд и выпрямился, готовясь к такому невероятному событию.
Однако чуда не произошло. Джеймс снова закрыл рот и замолчал.
— Еще раз примите нашу благодарность, инспектор Росс, — вдруг объявила тетя Парри звонким голосом.
Росс понял, что его прогоняют, и встал.