— Вот именно, — согласился Адамс. — И с тех пор ваш парень никого не подпускает к дому… Вон тот, с миской для пудинга на башке. — Он кивнул в сторону бедного Биддла. Несмотря на внешнее презрение, его как будто невозмутимое лицо выдавало настороженность. Мы с десятником словно вели дуэль или шахматную партию.
— Вскоре о случившемся доложили мне, — снова вмешался Флетчер, решивший во что бы то ни стало изложить мне свою версию событий, и не догадываясь о моем поединке с десятником. — Я сразу же поспешил на место происшествия. Уверяю вас, никто не сдвинул с места даже кирпича! Отсюда не уехала ни одна подвода! Я сразу понял, что покойницу необходимо как можно скорее убрать, и доложил по начальству. Помимо всего прочего, — продолжал он, видимо сообразив, что мне безразличны срывы графика, — тело необходимо было убрать еще и для того, чтобы сохранить его до вашего осмотра. Оно было в таком состоянии…
— Все это я уже слышал! — перебил его я, устав от повторения одного и того же рассказа.
Моррис, Адамс, Флетчер и все остальные, у кого найдется что сказать, будут петь одну и ту же песню. Главное же — труп увезли. Я ничего не мог с этим поделать, и они это знали.
— Что ж, можете возобновлять работу, — нехотя разрешил я.
Флетчер вздохнул с облегчением и достал из кармана часы, чтобы проверить, сколько времени они потеряли. Адамс развернулся и побежал прочь — как я понял, созывать рабочих. Мне показалось, он рад, что избавился от меня.
— А как же Биддл и Дженкинс, сэр? — спросил Моррис.
— Пусть допросят всех, кто здесь работает, начиная с мистера Флетчера и Адамса. Я хочу выяснить, в какой последовательности проходит снос домов.
— Сэр, но их здесь несколько сотен! — не выдержал Биддл, указывая на рабочих вокруг нас.
— Постараюсь прислать вам в помощь всех свободных констеблей.
Лица у Биддла и Дженкинса вытянулись и помрачнели.
— Ну а мы с вами, сержант, отправляемся в покойницкую. Коронер приказал, чтобы вскрытие производил полицейский врач.
Биддл и Дженкинс тут же воспрянули духом и радостно переглянулись. Уж лучше допрашивать рабочих на стройке, чем присутствовать при вскрытии!
Я не в первый раз видел покойника, но редко когда смерть так задевала меня за живое. Один раз, очень давно, еще в детстве, я испытывал нечто подобное. Теперь я страж закона; считается, что сотрудники полиции успели закалиться и повидать все, на что способны наши собратья. И все же Морриса, несмотря на его многолетний опыт, открывшееся нам зрелище тоже опечалило; он мрачно покачал лохматой головой.
Доктор Кармайкл стоял сбоку от стола и терпеливо дожидался, пока мы закончим осмотр, и ему можно будет приступить к своей работе, внушавшей мне суеверный страх. И я вдруг порадовался, что хотя бы один из нас демонстрировал надлежащее хладнокровие. Доктор Кармайкл, высокий, угловатый, смотрел на мир проницательными синими глазами. Как и любой практикующий врач, приступая к работе, он переодевался в старый сюртук, весь в пятнах запекшейся крови и внутренностей. То был его анатомический костюм; он облачался в него, когда выполнял свой профессиональный долг. Я подумал, что перед уходом он каждый день переодевается во все чистое и ни один прохожий на улице не догадывается, чем только что занимался прилично одетый джентльмен.