Хлопы бѣдные, которыхъ такъ унизили у насъ…
Мы воюемъ за отчизну, если къ ней подступитъ врагъ,
А они насъ кормятъ хлѣбомъ, защищаютъ нашъ очагъ.
Нѣтъ, гдѣ поле сотворили всеблагія небеса,
Тамъ съ гербомъ поспорить могутъ плугъ тяжелый и коса.
Ты – воинственной породы, а и вымолвить-то стыдъ:
Еще съ прадѣда быть-можетъ мечѣ твой ржавчиной покрытъ;
А взгляни на плуги хлоповъ – и увидишь самъ тогда,
Какъ блестятъ они на солнцѣ отъ всегдашняго труда.
……
Помогать забытымъ хлопамъ, братья-шляхта, мы должны!
Предъ закономъ, какъ предъ Богомъ, всѣ сословія равны,
И для всѣхъ одни законы и и для всѣхъ одинъ совѣтъ,
И на сеймѣ вмѣстѣ съ шляхтой всѣмъ и мѣсто, и привѣтъ!
Сколько правды тутъ! и сколько этимъ самымъ, наконецъ,
Земской думѣ вдругъ прибудетъ неиспорченныхъ сердецъ
И умовъ неповрежденныхъ.
……
Пусть съ дѣтьми почтенной шляхты сядетъ хлопъ за школьный столъ,
Пусть въ казну и шляхтичъ платитъ подать съ хлопомъ наравнѣ.
Говорится: «братья шляхта» – хлопъ такой-же братъ по мнѣ.»
Увлекшись своею рѣчью, позабывъ ея странность и всю твердую цѣпь вѣковыхъ предразсудковъ, восторженный Филиппъ предлагаетъ всей собравшейся шляхтѣ выпить вмѣстѣ съ нимъ «за здоровье братьевъ хлоповъ». Но дѣйствительность смазывается быстро, а міръ условной справедливости еще быстрѣе.
Огорошенная рѣчью шляхта быстро встала съ мѣстъ,
И раздался стоголосный, угрожающій протестъ:
– «Что! мой мечъ въ гербѣ старинномъ вздумалъ онъ сравнить съ цѣпомъ!..
– «Что! въ дворянствѣ меньше проку, чѣмъ въ народишкѣ слѣпомъ!..
– «Что!.. мой сынъ-съ мальчишкой-хлопомъ въ школѣ вытянется въ рядъ!..
– «Что!.. отъ шляхты тоже подать! вотъ отличный депутатъ!..
– «Онъ на сеймѣ хочетъ наши привиллегіи убить!..
«Что и спорить съ нимъ напрасно!.. Уши, уши отрубить!..
Здѣсь начинается кровавая сцена, сверкаютъ сабли до глубины души оскорбленной, разъярившейся шляхты, и Филиппъ падаетъ покрытый десятками ранъ, отъ которыхъ ему уже не суждено встать.
И за дѣло! кто-же спуститъ эту дерзость чудаку?…
Приравнять задумалъ пана – и къ кому-же? къ мужику!..
Но и на смертномъ одрѣ нашему герою приходится претерпѣвать тѣ же самыя столкновенія, отъ которыхъ погибла его жизнь. Оскорбленный недовѣріемъ, его врачъ уходитъ, оставляя его умирать на свободѣ; ксендзъ въ гнѣвѣ оставляетъ его, услыхавъ отъ него «будто подъ Богомъ равны:
Христіане всѣхъ религій, будто кзендзы не должны
Брать законной десятины съ бѣдныхъ мелкихъ деревень,
Будто мало для спасенья – попоститься въ постный день.
И умираетъ бѣдный Филилпъ изъ Коноплей, оставляя намять о себѣ только въ шутливой, смѣшной поговоркѣ: