Отдельно стоит сказать еще об одной общерусской пословице, самой ставшей героиней анекдотов в силу своей очевидной нелепости в «традиционном» прочтении: «Незваный гость хуже татарина». Однако, если мы вспомним, что в средневековой Англии существовала повинность определять на постой драгун (легкую конницу), и хозяин был обязан содержать, в том числе кормить этих «гостей», многое становится на свои места. Почему бы и на Руси не могло быть аналогичной формы повинности в отношении собственной легкой конницы – «татар»-казаков?
Вот ведь как странно. Оказывается, на месте дислокации «Монгольского» («великого») войска существовал целый народ, очень воинственный, заметим, народ, который никак себя в этих «татарских» войнах не проявил. «Монголо-татары» прошли сквозь казачьи земли, как будто используя «звездные врата», какое-то устройство телепортации. При этом «ВЕЛИКОЕ (МОНГОЛЬСКОЕ)» войско (Орда) растворилось невесть куда, но оставило после себя странные «типично тюркские» наименования ВСЕВЕЛИКОЕ ВОЙСКО ДОНСКОЕ, ВЕЛИКОЕ БРАТСТВО КАЗАЧИХ ВОЙСК и много-много других ВОЙСК (ОРД?) на протяжении всего пространства от Дуная до Сахалина, просто-таки удивительно вписываясь в карту различных «монгольских улусов».
В летописных источниках «ордынцев» упоминают как некий самостоятельный народ. С чего бы вдруг русское воинство ни с того ни с сего разделилось надвое? Но и здесь нет никакого противоречия с нашей версией. Ряд исследователей, особенно до 1917 г. (а после 1917 г. казаки являлись в основном не объектом изучения, а объектом репрессий), такие, как А. Филонов в «Очерках Дона» в пятидесятых годах XIX в. и В. Ф. Соловьев в своей брошюре «Особенности говора донских казаков» в 1900-м отмечали, что казаки, несмотря на то что стоят за Русь, что полки их оберегают ее окраины и что все имеют рвение постоять за честь Царя, сами себя не считают русскими; что, если любому казаку предложить вопрос: «Разве ты не русский?», он всегда с гордостью ответит: «Нет, я казак!»
Этногенез казаков – тема интереснейшая, но почему-то традиционные историки на эту тему предпочитают помалкивать либо отделываться некими общими фразами. Так, у Карамзина (т. VIII) о казаках читаем, что «происхождение их не весьма благородно: они считались российскими беглецами, искали дикой вольности и добычи в опустелых улусах орды Батыя в местах ненаселенных, но плодородных, где Волга сближается с Доном и где издавна был торговый путь из Азии в северную Европу; что казаки, утвердившись в нынешней своей области, взяли город Ахаз (древнехазарский, просуществовавший до XVI в.), назвали его черкасским (?) или казачьим (что одно и то же), что жен они доставали, как вероятно, из земли черкесской и могли сими браками сообщить своим детям нечто азиатское в наружности…». Это еще один замечательный перл безумной логики романовского «агитпропа». Казаки «искали вольности» на оккупированных территориях? У «татар», которые поработили Русь? И с чего это «улусы Орды Батыя» вдруг «опустели»? Где в это время находилась сама «Орда Батыя»? Почему мирилась с таким явлением (массовым, судя по всему), как бегство русских «в Орду» с намерениями «искать дикой вольности и добычи»? А уж словосочетания «места ненаселенные, но плодородные» – это 10+ по пятибалльной шкале. Ненаселенными плодородные места могут быть только в одном случае: если кто-то их уже населяет и не дает туда проникнуть и закрепиться другим.