— Ищи укромное место, пересядем верхом.
— Мама не сможет!
— Привяжем. Рон меня привязывал — не упал. С каретой не оторваться.
— Понял.
Через минуту завернули в глухой тупик. Сторожка ничего страшного не показала.
— Давай, Витар, в темпе.
Я опускал переднюю луку у одной лошади, снимал с неё поклажу, а друг выводил мать из кареты.
— Мама, садись в седло, пожалуйста, — ширина подола вполне это позволяла.
Никакой реакции, застывшее лицо.
— Взялись, — сказал я и мы общими усилиями водрузили мать в седло. Я связал ей ноги под животом лошади, а Витар — руки под шеей.
— Надеюсь, тебе удобно, мам. Потерпи, это ненадолго, — тихо приговаривал он.
— Ходу, — скомандовал я, — веди, пока засада молчит. Радиомолчание научились хранить, что ли?
— А что это? — безразлично спросил Витар, вскакивая в седло.
— Молчание по радио, чтоб не подслушали.
— А!
Скачка продолжилась. Витар впереди с лошадью матери в поводу, я сзади с заводной.
Как хорошо, что мы оставили карету! Впереди, перед самым выездом из города, красные флажки, а за ними рытвина поперек дороги — размыло талыми водами, и несколько рабочих.
— Витар, кидай силы в коней, перескочим, не останавливайся!
Перескочили. Рытвина не шире двух метров, но лошади явно испугались бы, если б не подстежка их жизненной силой. Рабочие в испуге разбежались, друг взволновано посмотрел на мать. Обошлось, привязали на совесть.
И вот, застава. Ворота открыты настежь, но двое стражников стараются сдвинуть приржавевшую створку, еще двое удивленно смотрят на нас, а пятый, командир, орет:
— Арбалеты к бою, жирные боровы, обленились, суки совсем! — и первый наставляет на нас заряженный арбалет. Остальные бросились к лежащему на земле оружию.
— Именем графа, стоять! — кричит уже нам, но мы прем прямо на него. Болт бессильно отскакивает от Витаровской защиты, офицер уворачивается от разгоряченных животных и мы вырываемся на оперативный простор. Сзади по моей защите стучат еще четыре болта. Метко!
Простор то простор, только в противоположную от дома сторону и дорога, как назло, по чистой степи. С трудом находим подходящий лог и скачем по нему, петляя по низинам, до ближайших кустарников. Я периодически обрабатываю следы волнами жизни и земли. Надеюсь, собьет со следа. В густом кустарнике полянка и, наконец, привал. Спустя почти двух часов скачек. Даже я устал. А по дороге наслаждался руганью стражи по рации:
— Командир, и где они в Светлых воротах? — насмешливый голос.
— Кто же знал, что они карету бросят! А Светлые — самый удобный для неё выезд. И укромный. Что ты на меня наезжаешь! Я вообще предлагал в доме брать так, тот умник столичный отговорил. Ничего, дорог не запад мало, перекроем.