– Хорош врать. Тело где?
– Испарилося, – сообщил Петр.
– Да идите вы в задницу со своими шуточками!
– Погоди, Артемьич, – оборвал я его. Сложил нож, убрал в карман и заговорил: – Мужики… Дело, короче, такое. Это был не человек. Вернее, уже не человек. Ваша цыганка где-то заразилась опасным вирусом и начала гнить заживо. Излечение невозможно.
Пастухи напряглись. Я поспешил их успокоить:
– Передается болезнь только через кровь, так что не ссать. Алексей угадал правильно, меня прислали сюда из-за нее. Работаю в МЧС, в отделе «У». Расшифровывается «упырь». Если надо, покажу документы. В машине лежат.
– И цыганка, выходит, упырь? – спросил Леха. – Как в кино?
– А то ты не видел, как она задымилась, – сказал Петр. – С людями такого не бывает.
– Называем упырями, а кто это на самом деле… – уклонился я от ответа. – В общем, это не моя компетенция. Я простой уборщик. Нахожу зараженных и ликвидирую. Когда у вас начались непонятки с коровами, начальство решило, что мне надо здесь побывать. Как видите, не ошиблись.
– Толковое у тебя начальство.
– Так и есть, – сказал я. Кажется, присловье Артемьича прилипло намертво.
– И что дальше? – спросил Леха.
– Дальше мне хочется помазать ранки зеленкой, выпить теплого молочка с печеньем и немножечко поспать.
– Я не в этом смысле.
– А я в этом. Вы, мужики, прикоснулись к делу, которое сопряжено с государственной тайной. Орденов и премий за это не дают, зато неприятностей можно огрести – во! – Я провел ребром ладони по горлу. Пастухов надо было хорошенько напугать, поэтому я старался быть максимально убедительным. – Забудьте, что видели, языками не болтайте, и все будет в ажуре. Обещаю, в рапорте о вас – ни слова.
– Ну так это самое… Мы-то, конечно, молчок, – пробормотал Леха. – Скажи, Петро?
Тот кивнул. Я взглянул на Чепилова. Он прижал грязную растопыренную пятерню к сердцу.
– Заметано, Родя.
– Хорошо. Тогда уходим. В какой стороне коровник?
– Не переживай, довезем.
Леха спешился. Вдвоем с Артемьичем они помогли мне вскарабкаться на лошадь. Я сразу приник к ее шее, охватил руками – не как любовник, как древолаз. Жесткая грива пахла потом.
Бородач спросил: «Удобно?» – я пробурчал: «Да». Он ловко забрался на лошадь напарника. Пастухи уехали.
Чепилов взял моего коня под уздцы, что-то ему пошептал на ухо и повел шагом. Меня мутило, поэтому я не сразу понял, что он разговаривает уже не с животным, а со мной.
– Что? – переспросил я.
– Как, говорю, тебя угораздило цыганке-то поддаться? Ее же соплей перешибить можно.
– Она была не одна.
– Ага. Я так и подумал. Даже догадываюсь, кто ей помог тебя отбуцкать. Хочешь, скажу?