Пейдж не подозревала, что так расчувствуется, когда увидит на экране крошечный зародыш, который совсем не напоминал ребенка. Ее глаза наполнились слезами. Она подумала, что должна находиться в кабинете доктора с человеком, который ее любит и возьмет за руку, когда они впервые увидят изображение своего малыша, а не с хладнокровным незнакомцем, который ее не любит.
— Ваш срок беременности шесть недель и три дня, — наконец сказала женщина-доктор.
Пейдж услышала, как Алексей резко глотнул воздух, а потом переспросил доктора, уверена ли та в своих прогнозах. Она принялась все ему подробно объяснять.
Пейдж едва не умерла от смущения. Казалось, Алексей не уверен в своем отцовстве и требует некоего подтверждения. Словно Пейдж просто шлюха, забеременевшая непонятно от кого и пытающаяся навязать Алексею чужого ребенка.
Когда они вернулись в особняк, дверь им открыл тот самый мужчина, который провожал их в ту ночь несколько недель назад. Он обменялся с Алексеем несколькими словами, потом поклонился и ушел.
Алексей повернулся к Пейдж:
— Василий подготовит тебе комнату. Если хочешь, подожди его в гостиной. Он сообщит, когда все будет готово.
Пейдж скрестила руки на груди. Она удивилась тому, что они будут жить в разных комнатах, но одновременно испытала облегчение. Рядом с ним она с трудом сдерживала чувства. Они поженились в Санкт-Петербурге. Даже стоя рядом с Алексеем во время бракосочетания, — на ней не было красивого платья, в ее руках не оказалось букета, рядом не было друзей и счастливых улыбок, — Пейдж ощущала, как каждая клеточка ее тела трепещет от желания.
— Я хочу знать, что будет теперь, Алексей.
Его взгляд потеплел.
— Иди в гостиную. Тебе подадут горячий чай и легкий обед. Если захочешь, поешь.
Она прикусила губу, желая побороть тошнотворную реакцию на еду. Ее стало меньше тошнить после того, как доктор прописал ей лекарство.
— Я не об этом спросила, ты знаешь, — сказала она тихо.
— Да, но мне нужно заниматься бизнесом. У меня нет времени на болтовню. Мы заключили сделку, Пейдж. Если тебя не устраивают ее условия, то, возможно, ты хотела бы еще раз подумать о последствиях?
Она вознегодовала:
— Я прекрасно понимаю, на что вы способны, князь Воронов.
— Что это значит? Разве я не был добр к тебе, Пейдж? Разве я бросил тебя и ребенка?
В отчаянии она топнула ногой, не беспокоясь о том, как он расценит ее жест:
— Я с превеликим удовольствием воспитала бы ребенка одна. Мне ничего от тебя не надо.
— О да, ты не собиралась говорить мне о моем ребенке, не так ли? Ты позволила бы ему вырасти без отца, который может обеспечить его всем.