Пейдж обманулась во многом. Во-первых, Чад и Эмма скрыли от нее свои отношения. Во-вторых, она не распознала истинных намерений Алексея.
Все оказалось обманом. Единственная правдивая реальность — ее ребенок. Она крепче прижала руку к животу.
— Я очень хочу, чтобы у тебя все было хорошо, — прошептала она ребенку. — Ты все, что у меня осталось.
После отъезда из Техаса две недели назад Пейдж не получила ни одного сообщения от Эммы. Скорее всего, сестра так ее и не простила.
Пейдж разозлилась. Она столько сил отдала Эмме, а та решила изгнать ее из своей жизни. Пейдж понимала — Эмма злится, и имеет на это право, но могла же она поднять телефонную трубку или отправить сестре письмо по электронной почте!
Дни казались бесконечными. Пейдж никогда еще не чувствовала себя такой одинокой после смерти матери.
В особняке Вороновых был очень услужливый персонал, но никто из слуг не был Пейдж другом. Василий был исполнителен и сдержан, кланялся ей и называл княгиней, как и все остальные слуги.
У Пейдж появилась личная помощница по имени Мария — строгая молодая женщина, которая должна была сделать Пейдж достойной звания княгини Вороновой. Пейдж ежедневно учила русский, правила этикета и хорошие манеры.
Сегодня Мария сообщила ей, что они поедут по магазинам Санкт-Петербурга. Поездка заняла не очень много времени. Молчаливая и учтивая Мария сидела напротив Пейдж в лимузине, отвечая на вопросы княгини о городских достопримечательностях. Впереди и позади лимузина ехало по автомобилю.
— Зачем нам три машины? — спросила Пейдж. Мария спокойно на нее посмотрела:
— Ради вашей безопасности, ваша светлость.
— Безопасность? — Пейдж уже устала от того, что Мария называет ее «ваша светлость». — Разве наша поездка опасна?
Мария, чьи светлые волосы были коротко острижены и аккуратно уложены, покачала головой:
— Вы княгиня, ваш муж очень богат. Уместно беспокоиться о безопасности.
В бутиках на Невском проспекте Пейдж около часа примеряла одежду и обувь. Когда она вышла из примерочной кабинки в темно-красном шелковом платье, то увидела женщину, которая стояла и смотрела на нее нахмурившись. Мария, как заметила Пейдж, выглядела раздраженной.
— Княгиня Воронова, позвольте познакомить вас с графиней Козловой.
— Так это и есть та американка, на которой женился Алексей? — хмыкнула графиня.
Услышав язвительное замечание, Пейдж вдруг приревновала Алексея к графине, которая оказалась очень ухоженной блондинкой. Она была воплощением элегантности и аристократизма, и Пейдж подумала — именно такая женщина должна находиться рядом с Алексеем. В ее присутствии Пейдж почувствовала себя тупее и непривлекательнее, чем когда-либо.