При этом свободным можно оставаться всюду. Митрополит Антоний (Блум) рассказывает: на стене одного каземата Шлиссельбургской крепости были нацарапаны такие строки:
Со Христом и в тюрьме я свободен,
Без Христа и на воле тюрьма!
Человек, заживо погребенный в одиночной камере, вдруг ощутил себя свободным! Он уже пребывал со Христом, пребывал с Богом, и ему стало хорошо и легко. С другой стороны, и на воле можно оставаться рабом собственных грехов и страстей…
Бывает так, что мы посещаем святые места, усердно там молимся, а возвращаясь домой, сразу же погружаемся в совершенно иную атмосферу. Но в этом-то и заключается смысл духовного воспитания! Человек приобретает определенные навыки молитвы, он помнит о том, что ему было хорошо именно тогда, когда он обращался к Господу и совесть его не обличала, а теперь он страдает и тянется к былому.
В одном из поучений авва Дорофей утверждает: «Семена добродетели неистребимы». Всем нам стоит запомнить эту фразу! Посеянное в человеке истребить нельзя; долгое время семя может пролежать подспудно, но рано или поздно непременно прорастет.
Следует отдавать себе отчет в том, что такое свобода в Боге и от чего она нас освобождает. Свобода в Боге – это свобода от греха, когда человек чист и целен, в то время как свобода вне Бога – это свобода потакания своим страстям. Повторю, хорошо бы каждый день начинать и проживать с мыслью, что это – последний отпущенный нам день. Относясь к каждому дню как к последнему из отпущенных нам, мы исполняемся благодати и каждую минуту проживаем не попусту. Ведь что мы делаем со временем? «Убиваем» его, а это очень страшно, потому-то Христос и говорит: За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда (Мф. 12: 36).
Ежевечерне мы мысленно перечисляем свои грехи, а что, если для начала вспомнить, как мы этот день провели? Спросить у себя: как я употребил время, дарованное мне Господом для спасения? Как читал утренние молитвы? Как добирался в метро и какие чувства владели в тот момент моей душой? Как нетерпеливо ждал автобуса, как потом, раздраженный, пришел на работу, насколько усердно к ней приступил и помнил ли я в то время о Боге? Чем я занялся, вернувшись вечером домой? Неужели тут же включил телевизор, вместо того чтобы поговорить с детьми, снять с полки хорошую книгу или просто посидеть в тиши, побыть наедине с собой? Как много мог я сделать доброго в этот день! Сколько раз я поленился позвонить родителям, не вспомнил о человеке, о котором обещал помнить! Тогда-то и станет очевидно: это – и есть суд и не обязательно ожидать Страшного суда…