– Хорошо, Оль. Только у меня денег с собой нет на подарок. Можно завтра принесу?
– Можно, можно. Ты иди, иди.
Смертный грех не по Пауло Коэльо
Открываю глаза. Голова кружится, улетаю куда-то. Не понимаю, где я. Чужая комната: застеленный черным сатином стол с большим куском хрусталя. Рядом кресло с высокой спинкой и кушетка, застеленная одеялом из овчины. А почему я на полу? Руки и ноги занемели. Мне зябко. На стенах комнаты иконы, перевернутые «вниз головой». И кругом горят черные свечи…Олька, Олька… ее перепуганные глаза. Пустите, нет, нет нет-неееее…
Ужасный сон. Струйки пота бегут по ложбинке между грудей. Сердце готово лавиной сорваться вниз. Я загнана в яму-ловушку. Упираюсь руками и ногами в стенки и пытаюсь удержаться. Ощущение безопасности на несколько минут, а потом опять падаю вниз. Ногти сломаны, пальцы кровоточат. Я живу так последние двенадцать лет. В неволе моих снов.
Ненавижу. Себя ненавижу – доверчивая дурочка, готовая бежать на помощь, улыбаться встречной улыбке, щебетать в ответ на чужую радость. Что я имею взамен – 7 операций, тяжеленных и болезненных, бессонные ночи или такие жуткие сны. Забыть, все забыть. Молчать, никому ни слова. Не жалеть никого. И себя в первую очередь.
Но почему я должна забыть?! А если и мне попробовать, как входит нож в человеческую плоть? Олька? Эта предательница? А зачем? Она своей тени боится. Как она блеяла в больнице:
– Адочка, прости, прости. Не говори никому обо мне. Я тебя умоляю. – И рыдала в голос, целовала руки. Я ни пошевелить ими не могла, ни ответить. Немота. Крик, застрявший в груди:
– Прочь, Олька! Шалава! Ненавижу. Но живи, если можешь.
Кто еще? Дядька? Веселый толстяк, с добрыми глазами, забавной щеточкой усов:
– Эй, Усач, принимай гостью. Какую тебе цацу Олька прислала вместо себя…
Усач. Я пытаюсь его увидеть, вспомнить, но не могу. Только голос… противный такой, цепкие пальцы…слюнявые губы…
Привет от Ады
– Алика, а где родители?
– Мама курит, а папа пошел в вагон-ресторан.
– Я тоже пойду – позавтракаю.
А теперь все быстро-быстро: умыться, накраситься и вперед. Главное – цель. Это всегда бодрит и веселит. Свобода? Будет тебе свобода! Только бы изжить последний страх и не сорваться. Вперед. Не дрожи, Арина. Ты же лицо фирмы: Борька свою клинику пластической хирургии назвал твоим именем – «Ариадна». Звучит гордо. Выше голову. Грудь вперед. Спину ровнее. Походка от бедра. Ладошки мокрые? Ничего. Этого не видно. Главное, голос не должен дрогнуть. Нужны певучие глубокие нотки. И чуть с ленцой. Блеф? Пусть. Сегодня все можно. Изжить последнего демона. Изгнать из себя.