А я жадно касаюсь кончиком языка по краешку, по самому жгучему – острому – лезвие – разрываясь и тая, чувствуя, как по губам больно хлестнули тяжелые и соленые брызги.
* * *
Потому что я опять не возвращаюсь.
Опять.
Белые халаты смотрят на меня откуда-то свысока, поглядывают на мониторы и считают секунды.
Шесть километров проводов вдоль и поперек моего неподвижного тела. Прозрачные ленты по стеклу. Выпорхну, вдыхая свежесть, хотя от солнца осталась всего лишь красная точка, устроюсь рядом, пожму горячую руку. И, может быть, мне станет лучше.
– Скальпель!
Наверное, пришло время расставить все точки и запятые. Я обязательно нарисую картину и перережу запястье, ведь у каждого свое хобби, даже если оно кажется странным. Я не истеку кровью, я обязательно спасусь и отправлюсь на крышу. Опять возьму тряпку и вымою небо. Чтобы все было без пятен и не осталось разводов.
– Еще гвоздь!
И не утро.
Я не улыбнусь.
Только Малыш опять посмотрит на меня из глубины зеркала.
– Простая контузия!
Напудренное лицо мима.
– Снайпер c гвоздем в башке – это весело! – крикнет мне водитель в бейсболке.
И боль, действительно, раствориться где-то внутри меня. Застынет где-то под кожей и подберет щупальца.
* * *
Упаду в подушки.
Почувствую тебя через простынь.
Даже не приподнимусь, чтоб коснуться, чтоб сесть спина к спине, упираясь лопатками в друг друга.
– Не надо! – скажу зачем-то.
И голос прозвучит эхом, наполнит звенящую пустоту запахом, движением и жестом. Отмахнется от сигареты, отодвинет кофе, покружится на белеющем подоконнике.
– Почему мне не надо, чтобы ты летала? –засмеется. – Нет ничего хуже бабочки или птицы.
– Почему?
– Потому что люди всегда закрывают глаза заранее, так и не разглядев полета. Они рыбы и у них немая душа.
* * *
Ведь в открытое окно я увижу Вазастан.
Я отыщу свой кособокий рюкзак и шагну на качающийся мост.
Два самурая встретят меня на той стороне и нальют саке.
Дымящаяся гильза крутится в руках.
– Попала? – удивляются.
Пью саке и улыбаюсь.
– В глаз попала, а могла в сердце.
Лежу потом на холодном лунном грунте, делю звездное небо на части.
Щека к щеке.
– Интересно, а на Луне холодно?
* * *
Наверное, безнадежно просто.
И надо сделать только пять шагов, чтобы оказаться рядом.
– Почему?
– Потому что с тобой! – скажу.
Даже не насквозь, поверх тела, по изгибам, точно и уверенно, как по струнам.
– Потому что с тобой!
С каждым толчком сердца, в мозг, в остроту памяти, прямо на блокнотный лист
невыплаканной симфонии.
Ворваться вовнутрь, больно, напирая и раздирая в кровь кожу на пальцах, с шумом вдыхая чужой запах города, тела, постели. Чтоб не пожалеть ни на йоту, чтоб так и остаться .