Я подумал, что ему понравится зеленое оформление Парк-авеню с весенним цветением на газонах и ниспадающие над улицей висячие сады пентхаусов на крышах.
Овощи там все крупнее, вида более парадного, куда как многочисленнее, чем в Европе. Предложение не зависит от сезона. А представляют их публике торговцы-корейцы, монополизировавшие овощную торговлю на Манхэттене. Обмен опытом с ними, несомненно, затруднит языковый барьер. Я представил себе, как кореец и провансалец попытаются обсудить характеристики кабачков.
В конце концов я придумал, что ему посоветовать. Если хочешь видеть, где в Нью-Йорке культивируют зелень, где ее холят и лелеют, иди на биржу.
Жан-Люк поднял голову, оторвался от карты, зачарованный симметрией сетки улиц центрального Манхэттена.
— Никогда не думал, что все так логично. Так просто.
— И интересно, — поддакнул я. — Очень интересно. Только скорость после Прованса поражает. Там все куда-то несутся.
— Почему?
Самый случай в ответ пожать плечами.
Одиннадцатью годами раньше, скорее случайно, нежели умышленно, я написал «Год в Провансе». Было бы удивительно, если бы за это время ничего не произошло, ничто бы не изменилось. Перемены заметны, и некоторые — прежде всего британская пресса — утверждают, что в иных виноват я. Одно из моих преступлений — я вызвал интерес людей к описанному региону, побудил их посетить Прованс. Причем многих. Слишком многих, если верить их утверждениям. Хуже того, я пригласил туда публику не лучшего сорта. Одна весьма оригинальная газетная заметка сообщала о толпах английских футбольных хулиганов, хлынувших в Люберон. Я, впрочем, сомневаюсь, что эти господа вообще берут книги в руки, мои или любые другие. Мы готовились к нашествию бандитов с пивными бутылками, к разбою и разрушению. Но хулиганов все же никто не проинформировал, и все обошлось.
Другие пророчества о вторжениях и разрушениях прозвучали с расстояния в тысячу миль от Прованса, с другого берега Ла-Манша. Они предвещали конец южной французской природы под подошвами несметных толп туристов. Интересно было оторвать взгляд от статьи и глянуть в окно на пустынную равнину и пустую дорогу. И никаких орд диких туристов.
Нет, все же не так уж много переменилось за прошедшие одиннадцать лет. Вина у соседей-виноделов сильно улучшились, появились новые рестораны и кафе. В некоторых более популярных деревнях, например в Горде и Боньё, действительно наблюдается наплыв отдыхающих в июле-августе. Но кошмарные монументы массового туризма, отели на три сотни номеров, так и не появились в Провансе и не появятся, если действующие ограничения на строительство останутся в силе. Прованс все еще прекрасен. Обширные пространства остаются дикими, неосвоенными. Мир, тишина, столь редкие в современном мире, здесь еще не стали дефицитом. Народ постарше по-прежнему играет в