— Скорее нет. Как правило, суд предоставляет органам правопорядка широкие возможности для сбора улик. Но мы решили, что в данном деле будет разумнее принять дополнительные меры. Мы оформляли ордера даже в тех случаях, когда могли обойтись без них.
— На что конкретно вы получали ордера?
— На обыск дома Эллиотов и трех автомобилей: мистера Эллиота, его жены и «порше», стоявшего в гараже. Кроме того, нам дали разрешение на анализ микрочастиц на руках и одежде мистера Эллиота, чтобы определить, не стрелял ли он накануне из огнестрельного оружия.
Киндер описал, как закончился осмотр места преступления, и перешел к рассказу о беседе с Эллиотом в Малибу. В этот момент обвинение представило видеозапись первого «сидячего» допроса Эллиота. Готовясь к процессу, я просмотрел пленку несколько раз. Что говорил Эллиот Киндеру и его напарнику Роланду Эриксону, не имело особого значения. Важно было, как вел себя Эллиот. Он меньше всего походил на человека, только что обнаружившего мертвую жену с пулей в голове и двумя в груди. Нет, он казался безмятежным, как летний закат, и это придавало ему вид хладнокровного убийцы.
Перед присяжными поставили видеоэкран, и Голанц стал демонстрировать запись, прерываясь и задавая Киндеру новые вопросы. Пленка запечатлела последние десять минут допроса, проходившего в спокойной атмосфере. Детективы просто уточняли то, что уже слышали от Эллиота. Никто на него не давил. Его спрашивали о том, что он делал и когда. В завершение беседы Киндер показал Эллиоту судебный ордер и объяснил, что тот дает им право обследовать его руки, пальцы и одежду для поиска пороховых частиц.
На губах Эллиота появилась улыбка.
— Разумеется, джентльмены, — сказал он.
Голанц взглянул на часы, висевшие в дальнем конце зала, и остановил запись на кадре с улыбавшимся Эллиотом. Он хотел, чтобы присяжные запечатлели в памяти этот образ. Возвращаясь домой по вечерним улицам, они будут вспоминать улыбку подсудимого, которая словно говорила: «Поймайте меня, если сумеете».
— Ваша честь, — произнес прокурор. — Пожалуй, на сегодня можно закончить. Я собираюсь поговорить с мистером Киндером на другую тему, и, думаю, лучше это сделать завтра утром.
Судья согласился и перенес заседание на следующий день, напомнив присяжным, что они должны избегать любой информации о процессе.
Я встал из-за стола защиты, глядя, как присяжные удаляются в комнату для совещаний. Обвинение выиграло первый раунд, и ничего иного я не ожидал. Все наши козыри еще впереди. Я взглянул на своего клиента:
— Уолтер, какие у вас планы на вечер?