— Вы сказали «в спецблоке»? — произнес я, прикинувшись дурачком. — Это какое-то особое подразделение или военный отряд?
— Нет, специальный блок.
— Речь идет о тюрьме?
— Ну да.
— Вы хотите сказать, что ранее не были знакомы с Барнеттом Вудсоном? — В моем тоне звучало удивление.
— Нет, сэр. Мы встретились в тюрьме.
Я сделал в блокноте пометку, словно услышал важное признание.
— Что ж, тогда давайте посчитаем, мистер Торренс. Когда Барнетта Вудсона перевели в спецблок, вы уже давно сидели там — точнее, с пятого сентября этого года. Верно?
— Да, я помню, как его привезли.
— А почему вы сами попали в спецблок?
Винсент заявил протест, сославшись на то, что данная тема уже обсуждалась на допросах. Я возразил, что хочу составить более полное представление о причинах ареста Торренса. Судья Компаньони отклонил протест и велел Торренсу ответить на вопрос.
— Я уже сказал — меня обвиняют в ограблении и физическом насилии.
— Речь идет о событиях, происходивших во время волнений в городе, не так ли?
Учитывая антиполицейские настроения, распространившиеся после беспорядков в городе, при отборе присяжных я старался набрать как можно больше коричневых и черных. Но сейчас у меня появился шанс повлиять на тех пятерых белых, которые все-таки затесались в их состав. Пусть они знают, что главный свидетель обвинения участвовал в тех бесчинствах, которые они видели по телевизору.
— Да, я находился там, как и все, — ответил Торренс. — Копы в этом городе совсем распоясались.
Я кивнул, делая вид, будто соглашаюсь.
— И свой протест против незаконного вердикта в деле Родни Кинга вы выразили тем, что ограбили шестидесятидвухлетнюю женщину и до полусмерти избили ее железной крышкой от мусорного бака? Я вас правильно понял, сэр?
Торренс покосился на столик Винсента и на своего адвоката, сидевшего в первом ряду на галерее. Не знаю, обсуждали ли они заранее, как отвечать на подобный вопрос, но сейчас никто не мог помочь Торренсу.
— Я такого не делал, — проговорил он наконец.
— Выходит, вы не совершали того, в чем вас обвиняют?
— Ну да.
— А как насчет грабежей? Вы не занимались мародерством во время беспорядков?
Снова пауза и взгляд на адвоката.
— Тут я по пятой поправке.[2]
Чего и следовало ожидать. Потом я задал серию вопросов, специально составленных так, что Торренсу приходилось либо признавать себя виновным в преступлениях, либо отказываться отвечать со ссылкой на пятую поправку. Наконец после пятого или шестого раза судье надоело слушать одно и то же и он потребовал, чтобы я вернулся к делу. Я нехотя повиновался.