Хьюго вскоре вернулся, неся «винчестер» тридцать второго калибра для Лизы и «смит и вессон» — револьвер тридцать восьмого калибра для себя.
— Какое выбираешь? — спросил он у девушки.
Она молча взяла одно из ружей. Хьюго достал из нижнего ящика стола две коробки с патронами.
— Я понесу все сама, — холодно сказала Лиза, взяв одну из коробок. Когда они вышли за дверь, то обнаружили, что полуденная жара дает о себе знать.
— Какое здесь все-таки жуткое место, — поморщившись, сказала Лиза. Время, когда она угождала Хьюго, изображала ради него невинный цветочек, теперь прошло. Теперь у нее больше не было причин скрывать свои острые зубы. Если Хьюго думал, что услышит от нее что-то вроде: «Да-да, конечно, возвращайся к своей драгоценной жене и забудь, что я вообще существую на свете», то он сильно ошибался.
Хьюго молчал.
Собакам было жарко. Они кидались на загородку, пока Хьюго открывал замок, и весьма неохотно дали пристегнуть поводки к ошейникам.
Хьюго был рад возможности захватить с собой псов: они отвлекали его от угрюмого молчания Лизы. Они обошли дом, и Хьюго снял с собак поводки. Лиза захотела идти босиком и, положив ружье и патроны, начала развязывать шнурки тапочек.
— Лучше не разувайся, — посоветовал Хьюго. — Ты пожалеешь об этом, когда мы дойдем до пшеничного поля.
Собаки уже скрылись за тополями. Хьюго свистнул, и собаки примчались назад, попрыгали вокруг Лизы и хозяина, затем опять исчезли за живой изгородью.
Когда Хьюго и Лиза дошли до деревьев, девушка спросила все тем же капризно-раздраженным голосом:
— Ты принес мои патроны?
— Ведь ты же сама несла их, — ответил Хьюго.
— Наверное, оставила около дома.
— Я принесу, — сказал Хьюго. — Жди меня здесь.
Он пошел обратно, радуясь возможности хоть недолго побыть одному.
— Черт бы тебя побрал, — прошипела сквозь зубы Лиза.
Она вовсе не собиралась по его указке торчать здесь на одном месте. Деревья тянулись узкой полосой, которая была границей между участками Хьюго и Пирса. Пройдя меж тополей, Лиза оказалась перед полем пшеницы, по другую сторону которого виднелся еще один ряд деревьев, за которыми начинались владения Пирса. Речушка, протекавшая по ту сторону поля, сверкала и переливалась в лучах солнца. Посреди поля стояло пугало в изодранной белой одежде.
— Я ненавижу Хьюго. Я ненавижу Джорджи. Я ненавижу эту чертову жару, — стучало в голове у Лизы. — Как бы мне хотелось, чтобы этим пугалом была Джорджи. Я бы убила ее!
Она вспомнила, какие команды давал Хьюго псам, когда они были здесь в прошлый раз. Лиза крикнула:
— Взять!
Собаки кинулись на пугало, вырвали из него несколько клоков одежды и пучков соломы, глаза их горели. Затем они опять начали носиться вокруг пугала.