И взгляд твой в сумраке свой путь найдет
В пучину пропасти отчаянных минут.
Тот путь - те две тропы - видны уже тому,
Кто скрылся в трепете времен, и навсегда
Укрылся в холоде моих замерзших рук,
В твоих морщинках бледных возле рта.
И тишина - тревожна и нема…
Над лоном песен мертвецов сгустится тьма,
И безутешность пустоты узнаешь там:
ты сам.
"Святая Магдалина" - картина художника Карло Кривелли,
которая находится в музее короля Фридриха в Берлине.
А я во сне была - тобой,
И там - Святая Магдалина
Кипящий грог приносит мне
В хрустальном золоченом кубке;
И локон - нежная змея -
Щеки моей слегка коснется…
Пьянит все тело запах туберозы.
А я во сне была - тобой.
И бледной девушки лицо
Навек из памяти исчезло
И всей собой я жажду Магдалину.
И мне не убежать от сновиденья,
Спасенья нету мне от Магдалины.
День, устав, склонился ...
День, устав, склонился пред вечерним
Солнцем. Тропки с гор бегут к воде.
Принесет ли ночь мне облегченье,
Если быть беде?
В дебрях тишины мой голос вьется.
С угасаньем дня увял чабрец.
Целовать душа моя так рвется
Пепельность небес.
Вечер… Словно сто вечеров.
Свет лампы и письменный стол.
На окне - забыта раскрытая книга.
И уже глаз едва различает границы теней на стене.
Вечер. Не тревожиться, не говорить и не ждать.
Холодная голая мысль тихий мрак затопила,
Говоря: это все уже было
И вернется опять.
Что сказать ей? - Погасить абажур,
Окунуть свое сердце во тьму?
В скорбь пылающего безумья,
Догоняющего галопом
Ускользающие мечты?
Да. Смириться. Полюбить его ложь,
Только знать:
ночь - словно сотни ночей.
Уж впору нынче мне писать стихи...
Уж впору нынче мне писать стихи -
На улице веселый скрип саней.
Упала книга. Окна холодны.
И плохо мне…
Показывает мне безжалостно стена
Тень рук моих и сигареты тень.
И тот, кто обо всем, что было, знал,
Увы, ко мне он холоден теперь.
Уж нынче впору мне мяукать тут лежать:
Не сжалится никто, не устыдит,
И на стене лишь тени задрожат,
Нарушив безмятежность паутин.
И вновь одна она… Сжигает грудь печаль.
Неслышно тает в уголке свеча
И бусинки - сверкающая гроздь -
Сгорая гаснут на ее плечах
И пламенеют маки в вазе тайно
облачаясь в черную вуаль.
Но Она слышит: тихо входит ночь
К ней в дверь, в ее тревогу и печаль.
Да. Она помнит: здесь был он; хранят
Ковры его шаги, и шелестят
О нем часы. Гладь зеркала тверда.
Но он ушел… надолго… навсегда…
В час когда гаснут искры заката на глади стекла,
И сгущаются тени в груди задремавших часов,
Вижу, будто с улыбкой сестра мимо двери прошла,
И склонилась над книгою мать у себя за стеной.