И всё-таки — может, надеть платье? А вдруг это спасательная группа, посланная властями? Наверно, стоит пробраться обратно в дом и переодеться. У меня ещё одна пара приличных брюк осталась, остальные износились. А вот платья я не надевала с самой войны. Впрочем, карабкаться на дерево в юбке не очень-то удобно. Думаю, сойдут и брюки — они красивые.
24 мая
Это мужчина, и он один.
Сегодня утром я отправилась в поход, как запланировала. Надела приличные брюки, взяла ружьё, повесила на шею бинокль. Залезла на дерево и увидела, как он идёт по дороге. О его внешности сказать пока ничего не могу, потому что он с ног до головы был одет в защитный костюм — такой зеленоватый, из синтетической ткани. На лице — стеклянная маска для глаз; словом, очень похоже на водолазный костюм, только посвободнее. На спине у него, опять-таки как у ныряльщика, висел баллон с воздухом. Но всё же, хотя я и не могла видеть его лица, по походке и росту было понятно, что это мужчина.
А шёл он медленно потому, что влёк за собой тележку размером с большой сундук, укреплённую на двух велосипедных колёсах. Тележка покрыта такой же зеленоватой синтетической тканью, из которой изготовлен костюм. Должно быть, тяжёлая, потому что он с трудом тащил её в гору, поднимаясь на Бёрден-хилл — останавливался через каждые пять минут. До вершины ему ещё около мили.
Я должна решить, что делать.
Всё ещё 24 мая
Сейчас ночь.
Он в моём доме.
Или, может, не совсем в доме, а рядом, в маленькой синтетической палатке, расставленной во дворе. Я не уверена, потому что слишком темно и видно плохо — я наблюдаю из пещеры, а костёр, который он развёл — в огороде, не в доме — уже совсем догорел. Пришелец поживился моими дровами.
Он спустился с вершины Бёрден-хилла во второй половине дня. Я забралась в пещеру, подкрепилась и переоделась обратно в голубые джинсы. Решила пока не показываться незнакомцу на глаза. Передумать ведь никогда не поздно.
Я гадала, что он будет делать, когда достигнет вершины. Наверняка убедится, хоть и не окончательно, что пришёл в место, где есть жизнь. Как я уже говорила, долину видно с вершины гряды Клейпол, но не очень отчётливо — всё же это довольно далеко. Ведь может статься, что зрение его и раньше обманывало, так что скорее всего, он принял это зрелище за мираж.
На вершине холма дорога ненадолго выравнивается, ярдов сто идёт почти горизонтально, а потом снова бежит под уклон. Чуть миновав середину ровного отрезка, можно увидеть долину, реку, дом, амбар, лес, пастбище — словом, всё. Я всегда любила этот момент, предвкушала его — наверно, потому, что это значило, что я возвращаюсь домой. Сейчас весна, и вся долина — сплошная свежая зелень.