-Прошу вас воздержаться от претензий к моей маме, пока вы находитесь на территории того дома, где она была хозяйкой, - прошипела я.
Мама – это святое. Говорить о той женщине, которая за мою жизнь отдала свою в таком мерзком тоне, я не позволю никому.
-Скоро здесь хозяйкой стану я, - усмешка на лице этой женщины мне не понравилось.
И почему у нас в доме нет скрытых камер? Я была бы счастлива от возможности записать эти слова хотя бы на диктофон!
-В данном случае, надежда умирает последней, - хмыкнула я. – Если у вас еще есть надежда на что-то подобное, и вы собираетесь здесь жить, то прошу любить и жаловать мою комнату именно в таком виде, в каком она есть. Если не нравиться, - я сделала особый акцент на последнем слове. – Вас здесь никто не держит!
-Не дождешься, Ирочка, - женщина усмехнулась. – Окси, поживешь, какое-то время, с этой, - она презрительно поморщила нос в мою сторону. – А я потом поговорю с Володей. Либо мы сделаем здесь ремонт, либо придется переселяться туда, где для нас будет больше места.
-У меня есть отличный вариант! – перебила я. – Вовращайтесь-ка туда, откуда прибыли! Там вам однозначно понравиться гораздо больше!
-Хамка! – подала голос Оксана.
-Тебя кто научил перебивать старших? – возмутилась Светлана.
Атмосфера накалялась, и я решила, что так продолжать нельзя. Либо я взорвусь, наору и сбегу из дома к подругам, либо я не наору, а красноречиво объясню им, кто они мне такие, чтобы разговаривать с моей персоной в таком тоне. Оба варианта мне не нравились, потому что в любом случае дурой и ревнивой дочерью, у которой нет ни намека на культурность, окажусь я. Карманные расходы мне нужны, да и папу я слишком люблю, чтобы он был обо мне такого мнения.
Я просто развернулась и влетела в комнату Коли. Он как раз разговаривал по телефону с Варей и говорил что-то, что, по его мнению, ни я, ни папа не должны были услышать. Когда я ввалилась к нему, он естественно хотел наорать, за то, что я помешала. Но когда он увидел мое разозленное лицо, решил, что с криками можно подождать. Я рассказала Кольке все, как и всегда. И теперь он, конечно, меня поддерживал. Нас было двое. Их было двое. Папа не был втянут в нашу игру, но он замечал те или иные переглядывания.
Так все и началось.
Я была счастлива, когда, наконец, в понедельник пошла в школу. Весь остаток каникул чувствовала себя золушкой – приходилось делать дома масштабную уборку. Я любила убираться под руководством брата, но когда мной руководила незнакомая женщина, я, конечно, злилась. Я бы и возмутилась, но ведь все это проходило под пристальным взглядом папы. А теперь наступил долгожданный понедельник. Никогда еще не рвалась так в школу.