— Так ведь едва неделя, как мы здесь!
— Обстоятельства требуют.
— Ты так переменился… Кто похитил твою радость?
— Нечаянная нелепость… — Юнус решил скрыть происшествие с Ибраимом.
— Подожди-ка… — Шожа подошла совсем близко. — Ты не хочешь сказать мне, что тебе это надоело?
— Что? — испугался Юнус.
— И я сыта по горло шпионством!
— Шпи-он-ством? — выдохнул Юнус. Он не считал себя шпионом. Пожалуй, даже гордился, что он соратник Шэн Шицая. Слово «шпион» оскорбило его.
— Да, да, мы профессиональные шпионы, — повторила шожа. — И не вырвемся из когтей Шэн Шицая до самой смерти.
— Не болтай глупостей! — Юнус подумал, что она ловит его на слове.
— Не веришь — воля твоя. Когда наступят черные дни, поймешь все, шпион. — Чжу-шожа вышла.
«Ну и наговорила! Или насмехалась? Нет, шожа сказала правду. Жизнь того, кто знает многие тайны, может укоротиться. Шэн Шицай, чтобы скрыть следы, способен… и меня… Господи! — На лбу Юнуса выступил холодный пот. Он выпил две рюмки коньяку, глубоко вздохнул. — А! Не жаль и умереть за то, чтоб хоть день побыть председателем Синьцзяна…» — решил он, и к нему снова вернулась уверенность.
Вошел Масак, даже не поздоровался. Юнус вздрогнул, внезапно увидев его.
— Ты откуда взялся?
— Хи, вот! — Масак вытянул зз-за пазухи пачку листовок.
— Где взял?
— Баба Ияима…
— Чего болтаешь, бестолочь!
— Ияима схватили…
— А ты жену Ибраима откуда знаешь?
— Хи, чего ж не знать! Кому не известна шлюха Шерек?
— Ну, поганцы… Все запакостили! — Юнус вышел из себя. — Кто дал тебе эти бумаги?
— Шерек, подлая…
— А она где взяла?
— Хи, кто знает?
— Астахпирулла! Боже сохрани!
Юнус не знал, что предпринять. Он обошел комнату, у него кружилась голова. Хотел тут же пристрелить Ма-сака из маленького пистолета, который всегда лежал у него во внутреннем кармане, но передумал:
— Ты посиди в передней.
— Хи, ладно. — Масак бросил взгляд на еду, облизал углы широкого рта и с тоской посмотрел на Юнуса.
— Захвати с собой мясо с блюда, ешь!
— Хи, спасибо. — Масак схватил блюдо и вышел.
«Если скотина Масак попадется, выдаст на первом же допросе… Подлец Турди! Набрал идиотов, одни беды от них. Только бы Замана прикончить! Как не станет его, пусть меня хватают…»
Юнус открыл чемодан, достал склянку величиной с мизинец. Жидкость из склянки вылил в начатую бутылку коньяка, встряхнул несколько раз, вышел в переднюю.
— Пьешь, Масак?
— Хи, чего ж не пить. — Тот проглотил кусок мяса.
— На! — Юнус протянул коньяк.
— Хи, спасибо!
— Никуда не уходи, понадобишься.
— Хи, ладно.
Едва Юнус прикрыл за собой дверь, Масак вылил коньяк в пиалу и выпил, не отрываясь. Он съел половину мяса, когда вдруг сильно заколотилось сердце. «Шальная сила у этой водки, — подумал он, взглянув на дверь, — жаль, нет еще…» Минут через пять его стало мутить, голова закружилась. Тело пронизали судороги. Масак с трудом встал, шагнул два раза и рухнул, как подпиленный ствол. При падении голова его ударилась в дверь, распахнула ее…