— Вы где остановились? Вместе с Моллахуном?
— Да-а! — с досадой проговорил Пазыл: он понял, что ответа сегодня не получит.
— Не переедете ли вы в штаб — сылинбу? Удобнее было бы вести переговоры.
— Я не против. Но хорошо бы побыстрее получить ответ.
— Вы слишком требовательный и торопливый посланник, Па-сяньшэн, — рассмеялся Ма Чжунин.
— Обстановка требует этого.
— Понимаю. Сегодня будьте гостем. Завтра получите ответное письмо. До Кумульских гор вас доставят на машине.
3
Вечером, после ужина, опять состоялась беседа Ма Чжунина с большеголовым японцем. На этот раз Сато вышел из рамок сердечного отношения и держал себя как наставник.
— Не упускайте случая, Га-сылин. В военном походе время и удобный случаи обеспечивают победу, — поучал он, развалившись в кресле.
Ма Чжунин с удивлением смотрел на обнаглевшего лазутчика, почувствовавшего себя хозяином в этом доме. Ярость вдруг ударила в голову молодому генералу, и он едва не бросился на японца, но сдержался: «Подожди, успокойся, — говорил он себе, — этим можно навредить делу, но еще настанет час…»
— Что вы уставились на меня, господин Га-сылин? Или вам не по душе открытый разговор? — усмехнулся Сато. — Но, защищая вас, мы иногда вынуждены резко говорить с вами. — Этими словами японец хотел смягчить недовольство генерала, а про себя думал: «Этого упрямого дунганина надо прибрать к рукам, пока не поздно, иначе он, как строптивый конь, может скинуть седока».
— Я военный человек и назиданиям предпочитаю практические дела, — резко сказал Ма Чжунин.
— Вы снова хотите сказать насчет оружия, да?
— Безусловно.
— Хорошо. В ближайшее время вы получите часть оружия. Однако и у нас есть условия.
— Например?
— Лучше говорить прямо, не так ли?
— Конечно.
— Я должен заранее предупредить: в своих действиях вы будете придерживаться наших указаний.
— Не понимаю. Ведь тогда…
— Не вставайте на дыбы, Га-сылин! — прервал его Сато и добавил: — Мы не будем, подобно кошке, совать нос в каждую мелочь. Но русло главного направления должно быть в наших руках…
«Выходит, ты помогаешь для того, чтобы стать хозяином надо мною? — думал Ма Чжунин. — Чем проливать кровь для тебя, не лучше ли опереться на гоминьдановцев? Какая разница между вами?..»
— Поймите хорошенько, — заговорил японец, отлично улавливая состояние Ма Чжунина, — что если человек, пожелавший овладеть, и управлять Восточным Туркестаном, не будет опираться на такую могущественную империю, как наша, он трагически закончит свои дни. Это не выдумка, не угроза, это сама реальность!
— Я потому и говорю с вами, что отлично понимаю это, — ответил Ма Чжунин.