Конструирование «нового субэтноса» начиналось с краеведения – сбора материалов об истории края и школьного предмета. Нет смысла оспаривать такую мысль С. Н. Темняткина: «Современное наше образование, становясь все изощреннее и виртуознее, совсем позабыло, что деревенских детей следует учить любить деревню, жить в деревне, гордиться своей родиной. Сегодня же из деревенских детей растят горожан, как будто завтра в деревне никто жить не останется!» [171] . Выбор же именно этнической идентификации, возможно, подсказан политическим дискурсом мультикультурализма и, несомненно, креативным преобразованием краеведческой рутины.
Создание «нового этноса» строится в уже описанной модели утверждения автохтонности и глубокой древности: «славянскими предками кацкарей были северяне, жившие между реками Десной и Северским Донцом… Любопытно, что сами северяне не исконные славяне, а ославянившиеся иранцы, главным божеством которых было Солнце. Уж не от них ли достался кацкарям миф о белой корове?<…>Нельзя не заметить у кацкарей и прибалтийские черты. Так, считается, что кацкий бряд родственен литовскому бридис – лось (лоси бряд любят), а – латшскому ража , урожай, и т. д.» [172] . В этом описании материал сравнительного языкознания, связанный с изучением древнейших языковых пластов, оказался приватизирован и присвоен мифологии кацкарей, создаваемой здесь и сейчас.
Создатель кацкарства, не смущаясь, объясняет, что ему удалось «инициировать процесс самоопределения у населения бассейна реки Кадки и выстроить кацкую этническую общность. И то, что сейчас происходит здесь, как ни удивительно, прямо иллюстрирует знаменитую теорию этногенеза, выдвинутую Львом Гумилёвым» [173] . И называет инструменты этой работы – поиск местных черт, отличающих здешних людей от населения соседних (не кацких) деревень, культивирование диалекта.
Краеведческое движение приобрело со временем характер успешного коммерческого проекта. В Мартыново приезжает до 50 автобусов с туристами в год (в день от двух до одиннадцати), в праздники бывает до 2 000 приезжих. Жители села и окрестных деревень работают в музее (имеющем 11 ставок), продают музею картошку, молоко, творог – туристов кормят обедом; делают сувениры, причем своих не хватает, приходится закупать в Мышкине.
В отличие от описанных выше движений «Поморский край» и «Невский край» в краеведческом движении села Мартыново задача вычленения территории из русских земель не выглядит агрессивной, да и о политической самостоятельности речь не идет, но противопоставление кацкарей остальным русским составляет неотъемлемую часть концепции. Хотя, впрочем, на сайте музея красуется надпись «Кацкая национально-культурная автономия» [174] .