В свете изложенного, зная нечеловеческие условия существования в немецких лагерях советских военнопленных, иначе смотрится участие некоторых из них в так называемой Русской освободительной армии (РОА), созданной генерал – лейтенантом А. А. Власовым. Теперь-то мы знаем, что у советских военнопленных, у этих обреченных людей, был только один выход не умереть с голоду, избежать ежедневных пыток и издевательств – записаться в упомянутую РОА. А при первой же возможности, перейти с покаянием на сторону Красной Армии.
Конечно, дав согласие служить в РОА, наши солдаты, оказавшиеся в плену, нарушали воинскую присягу, становились изменниками и преступниками. Но описанные выше условия существования советских военнопленных в немецких лагерях дают нам основания несколько иначе смотреть факт измены этих несчастных людей своей Родине. Безусловно, нечеловеческие условия содержания в немецких лагерях могут рассматриваться как смягчающие обстоятельства их тяжелого преступления. Но это – в теории, если подходить к этим несчастным нашим соотечественникам по справедливости, в реальной жизни озлобленных войной людей часто бывает не так. Из книги С. И. Мухина «Судьбой я не обижен» (СПб.: 2000):
«Однажды мы оказались свидетелями и соучастниками такого случая. На одной из непродолжительных стоянок солдаты нашего же штаба артполка привели из леса двух власовцев в форме, похожей на немецкую. Их нашли в лесу в землянке. Были они без оружия. За спиной у каждого – вещмешки, набитые доверху продуктами. Их обступили со всех сторон солдаты и офицеры, провели короткий допрос. Как выяснилось, это были наши военнопленные, которые в плену немцев стали власовцами. Они пытались слезно убедить нас, что оружие они в руках не держали, что немцы их использовали только как рабочую силу для строительства дорог, окопов и рытья траншей. Естественно, никто им не поверил. Как мы поняли, они хотели отсидеться в землянке в лесу некоторое время, а потом перейти к нашим властям с повинной. Фронтовиков они боялись. Хотя командование запрещало самовольные расправы с власовцами, но самосуд над двумя этими был учинен на глазах у всех. В этой экзекуции принимал личное участие один из офицеров штаба артполка. Картина самосуда была очень неприятной, ее я запомнил во всех подробностях. Когда мы снова тронулись вперед, на траве у леса остались два трупа. Говорили, что таких случаев с власовцами при освобождении Белоруссии происходило немало».
Тем более, на какое-либо снисхождение не могли рассчитывать старшие и высшие офицеры Красной Армии, организаторы РОА. Их положение обязывало быть преданными Советскому Союзу во всех случаях; вести себя так, как вел себя в плену врага генерал – лейтенант Д. М. Карбышев.