Идея русского освободительного движения под руководством Гитлера была утопией худшего вида. К счастью, ущербность этой идеи была настолько очевидна, что она не получила сколько-нибудь широкого распространения, в нее не верили ни русские, ни тем более – немцы, включая высших должностных лиц рейха.
Даже в октябре 1943 г., когда исход противостояния на Востоке был уже практически очевиден, – это противостояние было уже явно не в пользу гитлеровской Германии – Гиммлер, в обращении к высшим офицерам войск СС и армии, заявлял: « … На генерала Власова возлагались большие надежды. Однако надежды эти были вовсе не столь основательны, как кто-то мог бы предполагать. Я думаю, ошибка проистекает из неверной оценки славян. Любой славянин, любой русский генерал – если мы заставим заговорить в нем чванство – примется распинаться в том духе, который неприемлем для немцев… Господин Власов – и это не удивляет меня – подвизался на ниве пропаганды в самой Германии и, я должен сказать, во многих случаях позволил себе даже высмеивать нас, немцев. Я усматриваю в этом большой вред.
Мы можем вести пропаганду, направленную за границу, применять любые методы, какие нам понравятся… Годятся любые средства, которые предоставляют в наше распоряжение эти дикие народы и которые приводят к тому, что вместо немца на убой пойдет русский. Все меры хороши, все приемлемы перед богом и людьми. Однако произошло нечто, что мы не хотели: с наглостью, присущей русским, славянин господин Власов принялся рассказывать сказки. Он утверждал: «Германия не могла и не может победить Россию, завоевать Россию под силу только нам, русским». Данная позиция, господа, очень опасна… Утром, днем и вечером немецкий солдат должен молиться: «Мы превосходим любого врага во всем мире». Если русский – может быть, позавчерашний подмастерье мясника, а вчерашний генерал при Сталине – приходит к нам как перебежчик, приходит и со славянской самонадеянностью разглагольствует, а потом позволяет себе заявить, что-де только русские могут завоевать Россию, у меня есть, что возразить: этот тип уже одним только подобным заявлением доказывает, что он есть свинья…
Все те тяготы и лишения, которые предстоят нам грядущей зимой, в ходе которой мы, безусловно, истребим еще два или три миллиона русских – все это только проходные этапы… Для нас конец войны означает открытую дорогу на восток, создание Германского рейха… Это значит, что мы проведем границы немецкого государства на пятьсот километров восточнее. Это означает мир, господа, это означает конец войне, это означает наступление прекрасного будущего, о котором мы мечтали».