Однако так работали не все, поэтому появлялись так называемые жертвы культа личности. Но А. И. Шахурин, когда уже писал свою книгу, уже «перестроился», причем, получив от И. В. Сталина «свое» за низкое качество выпускаемых самолетов, за частые аварии и катастрофы с гибелью летчиков. В своих воспоминаниях Шахурин по понятным причинам старался сгладить острые углы, хотя таких «углов» накануне войны было более чем достаточно.
Таким образом, И. В. Сталин, как оказывается, был далеко не дилетант в военном деле, вместе с тем он понимал, что отсутствие у него системного военного образования и практического опыта непосредственного руководства войсками, требовали от него весьма осторожного вмешательства в руководство Вооруженными Силами, к тому еще в условиях войны.
Поэтому уже 23 июня, на другой день войны, при организации Ставки Главного командования, он настоял, чтобы председателем этого высшего специального руководящего органа для стратегического руководства военными действиями был назначен профессиональный военный – народный комиссар обороны маршал С. К. Тимошенко, а сам И. В. Сталин, как и начальник Генерального штаба генерал Г. К. Жуков, В. М. Молотов, маршалы К. Е. Ворошилов и С. М. Буденный, нарком Военно – Морского Флота адмирал Н. Г. Кузнецов, стали только членами этого органа.
Конечно, первым неприятным сюрпризом, вызвавшем сомнения у И. В. Сталина о высоком уровне профессионализма высшего командования Красной Армии, ее маршалов и генералов, в первую очередь, наркома обороны Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко и начальника Генерального штаба генерала армии Г. К. Жукова, было невыполнение его, Генерального секретаря ВКП(б) и Председателя Правительства СССР, непосредственного указания о приведении войск Западных округов в боевую готовность.
Казалось бы, нарком обороны и начальник Генерального штаба, как никто другой, должны понимать всю сложность военного положения на западной границе, тем более – возможные последствия от несвоевременного доведения до исполнителей директивы о приведении войск в полную боевую готовность в случае внезапного нападения противника на нашу страну.
Как никто другой, они должны были знать время, необходимое для подъема по тревоге подчиненных им войск. Эта была их первейшая обязанность. Для этого в армии систематически должны были объявляться учебные тревоги, в процессе которых выявлялись все недостатки и упущения в работе штабов, а само время доведения приказа о подъеме войск по боевой тревоге должно быть определено до секунды и сокращено до минимума. Ведь практически все военные ученья всегда начинаются именно с подъема войск по тревоге.