6 В знаменателе указано количество советских орудий и минометов без 50–мм минометов и соотношение по ним. Данные по германской армии приведены без 50–мм минометов.
Только издание в 1993 г. упомянутого выше исследования «Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах…», позволило установить (хотя, конечно, и не до конца), что же значили многократно переписываемые из книг в книги слова: «а также значительное количество танков и самолетов устаревших конструкций». Только в 1993 г., наконец, это «значительное количество» выразилось в конкретных цифрах.
Как оказалось, всего в Красной Армии на 22 июня было 22 тыс. танков, 76,5 тыс. орудий и минометов (без 50–мм минометов), 20 тыс. боевых самолетов.
При этом в начале войны значительная часть указанных вооружений советских Вооруженных Сил находилась в объединениях и соединениях внутренних военных округов, в резерве Ставки ВГК, а также на Дальнем Востоке, в Средней Азии и Закавказье.
Сведения о соотношении вооруженных сил СССР и Германии на 22 июня 1941 г. приведены в табл. 3.
И все же, при всем уважении к авторам приведенных статистических данных, трудно себе представить, чтобы во времена И. В. Сталина в советских танковых войсках действующей армии из 14,2 тыс. танков было полностью боеготовых только 3,8 тыс. Получается, что сталинские танковые дивизии на границе представляли собой хранилища металлолома. При существующих в те времена порядках за одну ржавую лопату можно было легко стать «врагом народа» и надолго оказаться на нарах. Скорее всего, практически все танки были боеготовые, но значительная часть из имеющейся техники имела незначительный остаточный ресурс, то есть – эта часть техники имела к началу войны еще работающие, но уже достаточно сильно изношенные двигатели. Их невозможно было списать, но и вести сколько-нибудь продолжительные боевые действия было невозможно.
Понятно, что и этот многолетний труд большого коллектива весьма квалифицированных военных историков под руководством генерал – полковника Г. Ф. Кривошеева не может претендовать на истину в конечной инстанции. В условиях реальных боевых действий статистические данные, особенно в части, касающейся Красной Армии в первый год войны, а для немецкой – в последний год войны, отличались тем, что информация о реальных потерях часто не доходила до вышестоящих штабов и терялась навсегда. Поэтому советским историкам, авторам упомянутых выше «Статистических исследований…», ничего не оставалось, как восполнять недостающие статистические данные расчетами, которые, в принципе, не могут отличаться высокой точностью.