– Да ладно, не переживай, – усмехнулся крепыш и потряс зажатым в руке коробком, – зато теперь я без спичек никуда.
– Приезжайте, огниво подарю, – улыбнулся я и перевел взгляд на рассевшуюся вокруг стола компанию.
На заседание чрезвычайной комиссии это сборище нисколько не походило. Никто ни на кого не орал, не требовал отчитаться по результатам проделанной работы, не выискивал виноватых и не призывал наказать всех подряд и каждого по отдельности. Все уткнулись в экраны, дымят сигаретами и хлещут кофе. Даже кофе-машину в кабинет из приемной перетащили. И всю стену экраном проектора завесили.
Антикризисный штаб, да и только.
– Чего-то ты долго, – подошел ко мне Владимир Николаевич.
– Дело быстро не сошьешь, – пожал я плечами. – В умышленном уничтожении бласт-бомбы обвиняли.
– Максим Альбертович! – обернулся Шептало к крепышу. – Как это понимать?
– Обычная проверка, – невозмутимо ответил Баринов.
– Это возмутительно! Договоренность шла лишь об уточнении деталей…
– Успокойтесь, Владимир Николаевич, – потребовал Максим Альбертович. – К Александру Сергеевичу у нас нет ровным счетом никаких претензий. Да и с чего бы? Мы должны быть ему благодарны за то, что он проявил инициативу и ликвидировал сразу несколько устойчивых преступных групп, пусть это и не входило в его функционал. К тому же только благодаря ему мы узнали об опасностях, сопутствующих реализации вашего проекта…
Шептало скривился, но прежде чем успел что-либо ответить, Баринов достал из кармана серого пиджака мобильный телефон и поднес его к уху:
– Слушаю. Приземлились уже? Все, начинайте аппаратуру разворачивать. – Крепыш обхватил трубку левой ладонью и уточнил: – Владимир Николаевич, что по срокам?
– Завтра в семнадцать ноль-ноль, – ответил куратор.
– Что в семнадцать ноль-ноль? – насторожился я.
Куратор только головой покачал.
– Времени полно, не торопитесь! – повысил голос Максим Альбертович, перекрывая голоса собравшихся в кабинете людей. – Как развернетесь, езжайте в институт, мы вас разместим. – И он убрал мобильник.
– Научный центр прилетел? – уточнил Владимир Николаевич.
Крепыш потушил папиросу и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Что-то уже известно о личности стрелка?
– Новая информация пока не поступала.
– Хорошо. – И Баринов вдруг потянул меня на выход. – Александр Сергеевич, позвольте вас на минутку…
Вот, блин…
Мы прошли через приемную, и Максим Альбертович направился к небольшому холлу в конце коридора, где стояли несколько кресел и журнальный столик.
– Ну и что ты можешь мне поведать о господине Шептало? – Баринов достал мятую пачку папирос, закурил и выложил к пепельнице мобильный телефон.