– Вот уж не думал, что ты такой впечатлительный, – осуждающе покачал головой Максим Альбертович.
– Сам в шоке. – И я попятился к входной двери.
– Куда собрался? – насторожился куратор.
– В медицинский кабинет. Под капельницей полежу пока…
– Сядь! – потребовал нахмуривший седые брови крепыш. – На тебе работа в свертке, оперативно-розыскными мероприятиями и задержанием горожан группа силовой поддержки займется.
– Максим Альбертович, – произнес тут Шептало, – полагаю, будет нелишним установить наблюдение за особняком.
– Действуйте, но исключительно с использованием технических средств.
– Разумеется. Заодно и на наличие аномалий проверим.
– Погодите, – окликнул я их. – Думаете, горожане станут вас там дожидаться? После убийства одного из них в свертке?
– А с чего бы им неладное заподозрить? – удивился Баринов. – Ты документы стрелка не брал? Не брал. Автограф свой на трупе оставлял? Не оставлял. О тебе горожанам ничего не известно, на их месте логичней заподозрить в убийстве слетевших с катушек колдунов.
– Так-то оно так, – поморщился я. – Но вы забываете о Прокофьеве. Если он связан с горожанами…
– Сомневаюсь. – И Максим Альбертович выразительно посмотрел на Шептало. – Более вероятной мне представляется его связь через Романа Дьячкова с колдунами…
– Возможно, – осторожно кивнул куратор. – Эту версию стоит проработать.
– Может, пойду уже? – вздохнул я и вновь закашлялся. – Дышать невозможно.
– Только территорию института не покидай, – предупредил Баринов.
– Хорошо. – Я вышел в приемную и, прочистив легкие от табачного дыма, отправился в энергетический отдел. Приоткрыв дверь, заглянул в кабинет Алены и беззвучно выдохнул матерное ругательство. И здесь аншлаг. Хлещут кофе, спорят, стучат клавишами ноутбуков. Не поговорить.
Не зная, чем заняться дальше, я уселся на подоконник и выглянул во двор.
Машин-то, машин!
И народ все больше незнакомый на улице курит. Серьезный такой народ; сразу видно, что не кабинетные аналитики. Не иначе, группа силовой поддержки время коротает.
Я вернулся в приемную и, не обращая внимания на подчиненного Баринова, развалился на диване.
Кто б знал, как меня все это задрало! А ведь как неплохо отпуск начинался!
Лето, море, пиво…
А теперь как незабвенный барон Мюнхаузен между львом и крокодилом мечусь. И тут сожрут, и там одни рожки да ножки останутся. Зато выбор есть. Выбор, ага…
Когда в кармане зажужжал телефон, я глянул на экран и, не ответив на вызов, заглянул в кабинет.
– Владимир Николаевич?
– А, ты здесь? – оживился Шептало. – Дуй во двор, тебя в транспортный цех закинут.