– Да! – вспомнил я об установленных вчера камерах, забираясь в салон. – Записи смотрел кто-нибудь?
– Без понятия. – Виталий осторожно, в объезд луж направил внедорожник со двора и припомнил: – Шептало вроде говорил, ты сам их смотреть будешь.
– Говорил, ага, – вздохнул я и прикрыл глаза, но от сонливости не осталось и следа.
Будто крепкого-крепкого кофе выпил, да такого ядреного, что сердечко бедное в ударах так и заходится. Неужто «Магистр» подействовал? Вот уж не думал, что он так бодрит! Куда там кофеину!
Невыносимая тяжесть вдавила в сиденье, и никак не удавалось понять, то ли мне сильно плохо, то ли сильно хорошо. Впрочем, когда мы проползли запруженный транспортом Петроградский мост и Виталий, включив «аварийку», остановил внедорожник у тротуара, самочувствие более-менее пришло в норму.
– Вылезай, – обернулся водитель. – У тебя полтора часа, потом установку на двадцать минут запустят.
– Сейчас. – Я шмыгнул носом, вытер его тыльной стороной ладони и не особо удивился, заметив оставшийся на коже красный мазок.
«Магистр», блин! Надо бы с ним поаккуратней…
Передернув затвор ПМ, я сунул пистолет в кобуру и выбрался из автомобиля. Нацепил на нос солнцезащитные очки, закинул за спину рюкзак и зашагал вдоль ограды непонятного парка. А поскольку тротуар тянулся впритык к проезжей части, где сплошным потоком шел транспорт, то при первой же возможности свернул в гостеприимно распахнутую калитку и по замощенной стершейся плиткой дорожке дошел до ночного клуба «Кайман».
Это ДК металлургов, если не ошибаюсь.
Несмотря на недосып, идти было легко и приятно; будто в спину подталкивал кто. Неестественная бодрость расходилась по телу, ноги сами собой несли вперед, и нисколько не напрягало даже то, что не удавалось уловить ни малейшего намека на какие-либо аномалии и странности.
Ну их, эти свертки, просто гуляю.
Обогнув трехэтажное здание ДК со стороны реки, я остановился на краю крутого, почти отвесного обрыва и под доносившийся из распахнутых окон размеренный грохот ударной установки присмотрелся к выжженному солнцем стадиону.
Чисто. Ничего в душе не ворохнулось. Абсолютно ничего.
Пройдясь вдоль футбольного поля, я спустился вниз и по петлявшей в густых зарослях подъездной дороге вышел к задворкам бассейна. И вот там уже волей-неволей пришлось возвращаться к проезжей части, веселому дребезжанию трамваев и хлестким порывам холодного встречного ветра.
Втянув голову в плечи, я поплелся по тротуару и вдруг понял, что меня потянуло обратно к реке.
С чего бы это?
Закрыл глаза и сразу почувствовал смутно-уловимое касание магии. Потусторонней стылостью веяло едва-едва – будто обычным весенним холодком с воды, – но доза «Магистра» повысила чувствительность ко всякого рода энергетическим выкрутасам, и вскоре легкое касание потустороннего превратилось в назойливое поглаживание наждачной бумагой.