— Доброго дня горожанам, как принято, я желать не буду. Для многих этот день будет совсем даже недобрым. В городе временно сменилась власть…
«Анаконда, — мелькнуло в голове Мишеля. — Сама Анаконда…» И — будто досье развернулось перед глазами: «Анна Кондэ, тридцать два года, уроженка столицы. Дочь известного политика, теоретика анархистского движения Поля Кондэ. Родители умерли более десяти лет назад. Образование высшее, юридическое. Еще в Университете примкнула к ячейке сначала национал-анархистов, а позднее — боевому крылу анархистов-народников, несколько раз менявших название своей организации: «Народ и воля», «Народная правда», «Анархия — власть народа» и так далее.
Участница многочисленных митингов, манифестаций, забастовок и прочих выступлений среди молодежи и рабочего люмпена под анархистскими знаменами. В основном занималась обеспечением безопасности этих мероприятий. Была в числе руководителей и исполнителей десятка террористических актов против высших чиновников Империи и некоторых губерний. Участвовала в захвате анархистами ряда провинциальных городов и поселков.
Отлично владеет стрелковым оружием, в совершенстве разбирается в тактике партизанских и контрпартизанских действий. Имеет навык работы с самодельными бомбами. Находится в отличной физической форме. Опасна при задержании, применяет оружие, не раздумывая.
Дважды задерживалась и отбывала предварительное заключение в различных губерниях, и дважды бежала из-под стражи с помощью сообщников и подкупленных полицейских. Имеет обширные связи в среде инсургентов самых разных политических течений и пользуется у них авторитетом.
Последние полтора года отошла от активной деятельности, принимая участие лишь в некоторых, разовых мероприятиях. По полуофициальным данным из среды инсургентов занималась академическими изысканиями в области теории анархизма и классовой борьбы. По непроверенным оперативным данным, готовила крупную «громкую» акцию, для чего встречалась с рядом серьезных лидеров относительно крупных инсургентских вооруженных формирований…»
— …нас попросили придти и навести порядок рабочие Промзоны, которых вы, жители древнего города, перестали считать за людей, поставив в положение неких морлоков, создающих для вас материальные богатства и не смеющих появляться в городской черте в дневное время… — резко отсекая фразы, без ненужного пафоса, но с некой непреклонной уверенностью в правоте собственных слов говорила Анаконда, пристально глядя в камеру, какой-никакой, но опыт телеобращений у нее был. — Администрация города и владельцы многих производств, расположенных здесь, должны не просто услышать и увидеть, а на собственной шкуре испытать, чем чревато такое отношение к пролетариату. Многим из них придется повисеть на фонарях, и это — в самом прямом смысле.