— Отлично, — кивнула одобрительно Ника. — А еще лучше будет, если в ближайшие часов пять-шесть к нам в номер никто не будет стучаться или звонить с разными назойливыми предложениями от продажи Библий до девушек легкого поведения… кстати, они нам совсем не нужны, можете разочаровать свой постоянный контингент… Надеюсь, запрет на репортеров будет соблюден в точности, как мы договаривались заранее?
— Разумеется, уважаемая, разумеется, — закивал, как китайский болванчик, Андроний. — У нас все-таки не столица метрополии и даже не губернский город, своих мы знаем наперечет и уже предупредили, а всех приезжих будем контролировать особо тщательно. Не волнуйтесь…
— Это репортерам надо будет волноваться, — чуть высокомерно сказала Ника. — Если попадутся мне на глаза в ненужное время, да еще и с ненужными вопросами. Ладно. А где мы встретимся к вечеру, чтобы подписать контракт и прочие бумажки? Вам же не стоит напоминать, что по факсу я отправила лишь предварительное согласие на участие в фестивале…
— Здесь. Здесь, в гостинице. Тут отличная комната для переговоров, да и идти вам никуда не надо будет, — поспешил успокоить её толстяк. — Как только отдохнете, решите, что пора позаниматься делами, позвоните мне, вот…
Он неловко вытащил из нагрудного кармана пиджака визитку и протянул её Нике, но стоявший, казалось бы, на изрядном отдалении и совершенно не слушающий их разговор Мишель ловко перехватил твердый бумажный прямоугольник, на котором красивым, готическим шрифтом кириллицей и по латыни были написаны имя-фамилия, род деятельности, название конторы, а на обратной стороне — многочисленные телефоны Андрония: домашний, служебный, клубный, ресторанный и еще полудесятка мест, где можно было застать толстячка и днем, и ночью.
— Там скоро и переносной появится, обещали к концу года и у нас связь наладить, мы в этом проекте тоже участвуем, финансово… — явно гордясь своей причастностью к последним достижениям техники, сказал толстячок.
— Какие у вас обширные интересы, под стать фигуре, наверное, — с милой язвительностью, как королева пажу, улыбнулась Ника и начала было подыматься на второй этаж по узкой, но шикарно отделанной мрамором и бронзой лестнице, как её задержал еще один вопрос Андрония, заданный вполголоса, будто исподтишка, с оглядкой на уже отошедшую на свое постоянное место девушку-администратора:
— Скажите, а как теперь, ну, в свете этого и вообще всего, ну и так далее… — толстячок замялся, пытаясь сформулировать слишком уж нетактичный, по его мнению, вопросец, но справился с собой и выпалил: — Антона Карева теперь ждать на фестивале или не стоит?